Крошка подался вперед и заговорил тихим, приглушенным голосом, хотя в салуне некому было подслушивать, кроме самого бармена да бродяги, который сидел за столиком.
— Мак, мне нужен помощник! Я нашел жилу в горах Сакраменто! Золото, я клянусь тебе своей требухой!
— Не знал, что ты подался в старатели, — заметил Большой Мак.
— Человек не должен ограничивать себя одним ремеслом, — кисло рассмеялся Крошка. — Но я говорю совершенно серьезно!
— Тогда почему ты сейчас здесь, а не разрабатываешь эту жилу?
— Меня заставили убраться оттуда парни из банды Эль Браво. Решили, что я шериф или кто-то в этом роде! — Крошка вновь издал резкий, колючий смех. — Ты, небось, слышал, кто такой Эль Браво? Человек, который набрал шайку головорезов, и шляется теперь с ними по всем окрестностям гор Сакраменто. Но если там будут работать два человека, — один прикрывает, другой копает, — мы заберем столько, сколько сможем унести. Выбоина в ущелье, сразу за тем местом, где кончаются холмы и начинаются скалы! Что скажешь?
И снова в его взгляде вспыхнул нетерпеливый, порывистый огонек. Он пожирал глазами Большого Мака, как осужденный, ждущий решающего слова от человека, от которого зависит отсрочка исполнения его приговора.
Техасец молча осушил свой бокал и покачал головой.
— Я не гожусь в старатели, — пробурчал он. — А кроме того, я по горло сыт работой. Всю свою жизнь я только и делал, что работал. У меня никогда не было свободного времени, не считая пары дней перед началом загона скота да пары дней после дороги. Твои горы Сакраменто меня интересуют куда меньше, чем река Сакраменто, а она — около Сан-Франциско. Три недели назад я уволился с работы в Техасе и решил наведаться в Калифорнию — хочу хотя бы немного пожить в свое удовольствие. Я устал от коровьих ранчо и хочу посмотреть, какова жизнь в больших городах.
— Эта жила — целое состояние! — процедил сквозь зубы Крошка, и его серые глаза заволокло на миг заревом спеси. — Надо быть круглым идиотом, чтобы отказаться от такой удачи!
Большой Мак сдвинул брови. Этот Чикота и раньше вызывал у него отвращение. Однако он сдержался и ответил:
— Может, и так, только тебе от этого легче не станет.
— Значит, ты отказываешься? — эти слова были сказаны почти шепотом. На лбу Крошки выступила испарина.
— Отказываюсь. Если захочешь, сможешь найти себе другого помощника.
И Мак отвернулся, чтобы взять со стойки бутылку.
Жизнь ему спасло мимолетное отражение, мелькнувшее в большом зеркале, что висело позади стойки.
В этом мгновенном колебании бликов он углом своего зоркого глаза уловил искаженное, мертвенно-бледное лицо Чекоты и тянувшуюся к кобуре руку. Большой Мак развернулся и наотмашь ударил бутылкой по направленному на него стволу.