Встретившись, они тут же вступили в поединок, который Большой Мак закончил с ранением в области грудной клетки, а Биссет с перебитой ногой, в которой застряла пуля сорок четвертого калибра. Бывший пристав в тот же день был арестован и приговорен к пожизненному заключению, однако по пути в тюрьму сумел бежать, а потом надолго исчез из виду. Ходили слухи, что он перебрался в Мексику, где примкнул к революции.
Углубившись в воспоминания, Большой Мак и не заметил, что Крошка перестал дышать. Он влез в седло, по-прежнему думая о своем, и направил коня вверх по едва заметному следу, оставленному убийцами, что вился узкой тропкой между горными уступами. Лицо его с каждой минутой делалось мрачнее тучи, но в уголках плотно сжатых губ заиграла звериная насмешка. В руке он сжимал древко самодельного флага, с помощью которого рассчитывал вступить в переговоры с бандитами. План действий, родившийся в голове Большого Мака, был до отчаяния смел и безрассуден, он давал ему только один шанс из тысячи, но ничего другого ему не оставалось. Было еще безрассуднее полагаться на свою сноровку в обращении с оружием. Попытайся он силой проложить себе дорогу в бандитское гнездо, — при условии, что он сумел бы его отыскать, — он получил бы свою порцию свинца из засады еще на дальних подступах к их логову. Существовал один-единственный способ добиться свидания с Эль Браво. И он выбрал его без колебаний.
Мак даже не попытался спросить себя, почему он взял след похитителей девушки, которая не имела к нему ни малейшего отношения. Он просто не учитывал иных возможностей, как не учитывали их ясные и недвусмысленные принципы техасского поселенца, принципы, закаленные в горниле беспощадной полувековой войны с краснокожими и мексиканцами, для которых белые женщины всегда были лакомой добычей. Белый человек должен был не задумываясь спешить на помощь попавшей в беду женщине, независимо от того, кто она и кем ему приходилась. Исключений из этого правила не предусматривалось. И вот теперь Большой Мак спешил на выручку девушке, которая презирала его, а не скакал, как надеялся еще полдня назад, в далекий город, чтобы в считанные дни расстаться с пухленькой пачкой, что топорщила ему карман. Никто, кроме него, не знал, скольких трудов и мытарств она ему стоила.
Отдалившись от террасы на несколько миль, он направил коня по ухабистому склону ущелья, и в этот миг суровый окрик велел ему остановиться. Большой Мак немедленно натянул поводья и вскинул руки. Голос доносился из-за нагромождения валунов справа по дороге.