Если это любовь (Светлая) - страница 8


– Паш, ти шо? Здурів? – Лизка перепугано отшатнулась. – Тут же твої батьки! Вдома подумаємо! Спать лягай.


Горский ошалело уставился на жену и, кашлянув, спросил:


– Не понял… Родители здесь при чем? Мама точно не придет пожелать нам спокойной ночи.


– Ага! А як почують? Як я їм завтра в очі буду глядєть?


Павел рассмеялся, уселся на кровать, откинувшись на стену, дернул на себя Лизу и весело заявил:


– Точно так же, как и они тебе.


– Нє, Паш, я так не можу, – заохала она. – Стыдно же!


– Не стыдно! Мне не стыдно, им не стыдно, и тебе не стыдно.


– Господи! Ти ж все-таки партієць! Секретар! Должность в тебе! А ти…


– А я ставлю тебе условие, товарищ Горская. Или сейчас, или никогда!


Товарищ Горская… Это звучало медом для Лизкиных ушей. И самым лучшим аргументом в любом споре с мужем.


– Нє, на нікогда я нєсогласная! – решительно ответила она, подставляя супругу губы.


Когда Лиза уже дремала на его плече, он тихо шепнул:


– Родители спят в противоположном конце дома. Чтобы их не было слышно.

… о розах, помидорах и первой любви

Утро у Лизы Горской начиналось так же рано, как у Лизки Довгорученко. И все равно, что жила Лиза Горская в отдельной однокомнатной квартире с центральным отоплением и водопроводом в центре Гнивани. И неважно, что теперь никаких многочисленных утренних дел, которые нужно было успеть сделать перед работой, у нее не было. Единственное, чем она была озадачена – это что приготовить Горскому на завтрак, на обед и на ужин. В заводскую столовку ходить она ему запретила.


«А нащо ты женився? Мене ж засміють!» – заявила она в один из первых дней их скоропалительного брака.


И, как результат, вставая рано утром, поскольку привычка так и осталась, последние восемь месяцев она предавалась праздности. Но зато по утрам у нее появилось множество разных приятных мелочей, коими она заполняла время.


Например, как в первое утро на даче Горских, она, открыв глаза, наткнулась взглядом на лицо Павла и почувствовала, что губы улыбаются сами собой. Нет, за это время в непосредственной близости от него она хорошенько рассмотрела когда-то недосягаемого начальника. Не был он похож ни на какого Евгения Жарикова, как ей казалось с семнадцати лет. Он вообще не был ни на кого похож. Впору сказать, что это кто-то другой, из обычных людей, мог бы гордиться, будь он похож на Горского. Ему бы в киноактеры, а не в кабинете юрисконсульта сидеть. Потом Лизка ревниво одергивала саму себя – еще не хватало, чтобы ее мужем другие любовались. И принималась изучать его дальше, водя пальцем по линиям бровей, носа, губ, но не касаясь, чтобы не разбудить.