Оставшись в одиночестве на платформе подземки, Басаргин чувствовал себя в таком тупике, взбодренным Олиным призывом к памяти, на которую до сегодняшнего дня не жаловался. Да и теперь впору было жаловаться на голову, а не на забывчивость.
Его заклинило.
Черт возьми, заклинило!
На этой девчонке и желании разобраться.
Он мысленно прокручивал весь их разговор. Раз за разом, сперва полностью, включая эмоции — свои и ее. А после — отбрасывая лишнее, вычленяя важное, то, что позволит немного приблизиться к пониманию происходящего.
К вечеру его озарила догадка. Единственно возможная при двух вводных: ей не все равно, и она держит в голове кучу женских имен. И если она их озвучивает… Оля ревнует!
Ревнует! Его! Черт подери, Оля его ревнует!
Беспочвенно, но уверенно.
С той долей присущего ей максимализма, что балансирует на грани беспощадности, когда даже себя не жалко, не то что предмет ревности!
Источник ее информации, похоже, сомнению не подвергался, в отличие от Басаргина. Вычислить бы эту сволочь, поселившую в Олином инопланетном мозгу столь неудобные ему измышления.
Впрочем, что удивительного? Если она и правда со времени, как ваяла Савелия, была в него влюблена, то чего ожидать? Ведь ее «не все равно», настороженно спрашивал он себя, можно расценивать именно так? При наличии злых языков столько лет наблюдать за его «бурной» личной жизнью со стороны… недолго и взбеситься. Дэна, вон, безобидный Каланча накалял, послужив нехилым двигателем прогресса. У Ольки же ревность, кажется, напротив вызывает острое желание бежать, сверкая пятками.
Детская, мать ее, травма. И воображение у этой травмированной буйное.
Самому себе Денис представлялся подопытным кроликом, подсаживаемым в Олькиной голове к той или иной бабе.
— Баба Рита отдыхает! — ржал он, валясь на диване и систематизируя поток Олиного сознания, пытаясь прийти к общему знаменателю.
Итак, кого она там перечисляла?
Инга. Прилетело, откуда не ждали. Черт с ней, проехали.
Рыженькая Таня. Ноу-хау для родителей. Система отпугивания птиц в аэропортах. В смысле — искусно созданная иллюзия устойчивых отношений во избежание плодов маминой предприимчивости. Система была в курсе, с системой — исключительно по взаимовыгодному договору разок вместе в гости сходили, а взамен обои ей в прихожей поклеили. Все. Полгода его не трогали. Потом благополучно переключились на Ксюху. Благо, в ту пору было где разгуляться.
Инспекторша. Светка с параллельного потока. Приехала покорять столицу из глубинки, без связей, денег, но с мозгами. Зарабатывала, как могла. Писала курсовые, дипломные. Дэну делала переводы по английскому. Ему языки никогда не давались, а Светка шпрехала, будто английский был ее вторым родным. Или даже первым. С ней можно было поржать на курилке и пива в выходной выпить за встречу спустя почти десяток лет после окончания учебы. Как с любым другим однокашником без гендерной окраски.