Дети… Максимум, что грозило детям — это ремень, когда их вернут родителям. Хотя Оля с большим удовольствием всыпала бы ремня взрослым. Сейчас же на мелких красовались только несколько заживающих царапин да ссадин — явно итогом предыдущих дней, но никак не нынешней авантюры.
В потерях значилась лишь кепка Олега, которую Оля торжественно ему вернула.
— Мы только глянуть хотели, теть Оль, — хлюпнул носом мелкий.
— Глянули? — рассмеялась она, взъерошив его волосы. И снова почувствовала на себе взгляд Дениса. Теперь, как когда-то, она чувствовала этот взгляд постоянно. Вряд ли одобряющий. Плевать. Лишь бы смотрел. И дальше считал ее заблуждения чепухой. Значит, и для него — чепуха. Значит, ничего у него ни с кем не было.
И значит, пусть злится. Так даже лучше.
Она готова была еще сотни раз пройти этот путь, лишь бы снова оказаться с ним в том тоннеле, где их никто не видел и где она дотронулась до него.
Потом мальчишек подхватили на руки и тащили у себя на плечах. А вот машины уже пришлось ждать на месте — дошли быстрее, чем те примчали. В селе их даже накормили, а детей осмотрели местный эскулап. Как и следовало ожидать, ничего страшного у них не нашли. И теперь эти оболтусы увлеченно уплетали столовский суп, гремя ложками, в то время как Оля едва-едва ковырялась в собственной тарелке, слушая ворчание пана Мыколы по этому поводу. Денис как-то разом оказался совсем на другом конце небольшого помещения, куда они натолкались. И тут она его уже почти не видела.
Они даже домой ехали в разных машинах. За теми, кто с турбазы, и сельскими волонтерами родные администраторы прислали отдельный автобус. Спасатели же и полицейские уехали на служебных.
Оля добралась раньше. Влетела в коттедж, взметнулась наверх, на свой этаж, в свою комнату, и, несколько мгновений глядя на возвышающуюся за окном каланчу, заставляла себя ровно дышать, когда сердце выпрыгивало. Стрелки часов близились к четырем пополудни. Один день с ним против ночи без него? Еще одной? Очередной? Навсегда?
Надёжкина хохотнула и дернулась к шкафу, выгребая из него вещи и торопливо сбрасывая их на кровать. К черту все. Либо с ним, либо… правда, к черту.
Спустя еще немного времени Оля вместе с чемоданом и рюкзаком, и почему-то напялив под нарядную блузку единственную юбку, которую взяла с собой, топала от турбазы по направлению к выходу. Там неизменно стояли несколько таксишек, и потому найти кого-то, с кем можно доехать, — проблемы не было.
А вот в юбке перелезать через забор, пусть и совсем низкий, было весело. Дэн все еще не пришел, открыть ворота некому — во всяком случае, так она расценила то, что на ее звонки никто не выходил. «Домушница», — нервно хихикала Оля, разбираясь, как отворить калитку, чтобы затащить увесистый чемодан, и думая о том, что нормальные домушники тянут из дома, а не наоборот. Впрочем, завидной невестой ее не назовешь. Всего приданого — печь для обжига, и та зависла в съемной квартире в Киеве.