«Я взяла на себя смелость писать к вам.
Я отпускаю вас. Теперь вы сможете найти себе иную даму, которой, уверена, будут нравиться ваши канцоны. Простите, что не сумела оценить их по достоинству…».
Крышка сундука скрипнула, и Лиз, придерживая слишком длинный подол сутаны, выбралась на свет божий. Оценив задумчивый вид монаха, она подошла к нему и через плечо заглянула в бумагу, которую он изучал.
- А это была герцогиня, да? Которую трубадур любит?
- Герцогиня, - эхом отозвался Паулюс. – И вот что с ними делать?
- Мужчины! – буркнула Лиз. – Сделать то, что она просит.
- Верно! – воскликнул брат Паулюс, чмокнул Лиз в губы, и, подхватив сутану, помчался к Скрибу.
XIV
2015 год, Бретиньи-Сюр-Орж
Мари отошла от окошка киоска с внушительным ведром попкорна. Нашла глазами Мишеля и приблизилась к нему, торжественно вручила добычу и объявила:
- Не пугайся, это еда такая. Из кукурузы. Тебе понравится.
Он взял в руки протянутую ему «еду». Попробовал. Не разобрал. «Жевать можно», - решил он про себя.
Дама в униформе открыла перед ними дверь, они прошли сквозь плотную ткань в темный зал, и Мишель увидел, как на стене двигаются и разговаривают люди. Вокруг Мишеля и Мари раздавались громкие звуки. Его Величество встал, как вкопанный. Такого он точно никогда не видел и вряд ли увидит когда-нибудь еще.
- Эй! – Мари подергала его за куртку. – Садись. Это кино, это нормально.
Билеты были только на драму. «В мае делай все, что тебе нравится». Фильм шел уже давно. Потому малый зал старого кинотеатра Ciné 220, и, конечно, последний ряд. «Места для поцелуев», - мелькнуло в голове Мари. А еще она подумала, что так незаметно и естественно перешла на «ты» со средневековым королем.
- Садись, садись… - зашептала она. – Смотри и слушай. Это… это будет история. Вроде книги, только можно увидеть.
Мишель смотрел и слушал. Это была история вроде книги, но ее можно было увидеть. И это было потрясающе. В какой-то момент Его Величество король Трезмонский поймал себя на мысли, что он благодарен Петрунелю, который отправил его сюда. И было неважно, что проходит время, что скоро он вернется домой, а к ожерелью он ничуть не стал ближе. Хотя именно ожерелье ему бы очень пригодилось. Ведь оно исполняет одно желание. И Мишель точно знал, какое желание он бы сейчас загадал.
В темноте зала он нашел пальцы Мари и сжал их в своей руке.
Сердце ее гулко билось в груди. Она смотрела на экран, но почти ничего не видела и не слышала. Спроси ее, о чем фильм, едва ли она смогла бы ответить. Все, что она чувствовала – это теплота в ладони Мишеля. Все, чего она хотела, это сжать ее в ответ. И ни о чем больше не думать. Был ли его жест неожиданностью для нее? Нет. Не был. Она знала, что с того мгновения, как увидела его, в ней вспыхнуло что-то важное. Как знала и то, что то же самое вспыхнуло в нем. Так не бывает? Чушь… Как еще должно быть?