— Так не уследишь же за всеми, госпожа. Они как крысы размножаются. Отрез ещё не самый дерьмовый из них. И ты мне говорила, что понимаешь, как трудно за всеми щелями и помойными ямами присматривать. И не нужно это делать.
— Да я тебе не про то, что всякие вонючки крошки подбирают, — досадливо поморщилась Вика, — А то, что парень, который разыскивал меня — понимаешь? меня! — оказался в руках этих, как ты их назвал, крыс. И, к тому же, был ими изувечен. Тебе трудно было приставить к нему негласную охрану?
— Не сообразил, прости, — Шторм покаянно опустил голову, — Я не подумал, что он тебе дорог. Решил, что…
Особой вины в случившемся Вика за ним не видела. Откуда авторитету было знать, что Ивес Воск когда-то ей понравился, и что нужно было присмотреть за молодым офицером? Мало ли, кто мог разыскивать Неллу.
— При чём здесь дорог или не дорог? Ладно. Теперь уже нет смысла говорить про это. Где лежбище Отреза и его отморозков, тебе известно? И где Ивеса держат?
— Про Отреза знаю, а вот насчёт моряка… извини. Но это не долго узнать, я сейчас же…
— Не нужно. Сами его найдём. Спросим у тех, кто Ивеса похитил, — Вика поднялась из кресла, — Только отправимся с тобой вдвоём. Парня надо будет восстанавливать, как когда-то тебя. Не желательно, чтобы о таких моих целительских возможностях на каждом углу болтали. Справимся?
— Вместе с тобой? — усмехнулся Шторм её шутливому вопросу, — Легко.
— Но сначала вызови свою знахарку — Ивеса тебе надо будет после исцеления усыпить — пусть она даст тот свой порошок, который в вино засыпают. Ты как-то хвастался, что такой у неё есть. Точно он безвредный? А, хотя, — махнула попаданка рукой, — какая мне разница?
На розыски знахарки и её доставку в таверну у людей Дубины ушёл почти гонг. Хорошо, что порошок у тётки имелся в наличии, и ждать, пока его приготовят, не пришлось.
Попаданка уже многое повидала, но такого мерзкого, грязного и вонючего обиталища, в котором устроилась банда Отреза она ещё не посещала. Даже не предполагала, что такое вообще может быть. Для Вики фраза "жить на помойке" раньше служила лишь образным выражением, но теперь она убедилась, что это реальность.
Уличное освещение закончилось ещё за сотню шагов до места назначения. Даже входные двери здешних забегаловок обходились без масляных фонарей. Но свет из щелей в закрытых ставнями окон, шум драк и пьяные крики выдавали кипящую внутри почерневших от времени деревянных зданий разгульную жизнь.
Попадавшиеся им по пути люди — нищие, калеки, совсем опустившиеся шлюхи, воры или убийцы — несмотря на наступившие глубокие сумерки, умудрялись опознать Шторма и весьма уважительно, не без огромного удивления, молчаливо приветствовали его.