— Поручик, где капитан? — спросил я его и добавил: — Насколько помню, он командовал бронемашиной.
— Ранен, в резиденции, — коротко ответил тот, а потом стал докладывать: — За время вашего отсутствия к мятежникам подошло подкрепление. Атаку сходу мы легко отбили, как и последующие две. С нашей стороны трое убитых, еще ранены двое автоматчиков, которые на броне находились. Когда начался артобстрел, генерал Еремеев попросил сделать так, чтобы пушки врага замолчали. Приказ мы выполнили, в том числе и благодаря вашей помощи.
— Петр Евграфович попросил, а не приказывал? — удивился я.
— Мы-то вам как помогли, поручик? — горько усмехнулся Анзор.
— Господин генерал именно просил, понимая весь риск и что мы подчиняемся наместнику Урала, — ответил поручик мне, а потом посмотрел на моего советника: — Те орудия, которые вы уничтожили, работали по нашей бронемашине. Уже произвели пристрелку и, думаю, морячкам не составило бы труда поразить цель. Морские артиллеристы привычны к движущимся мишеням.
— У них орудия еще остались? — поинтересовался я.
— Иван Макарович, если на данный момент и нет, то скоро подвезут, — хмыкнул Анзор. — Что с бронемашиной делать будем? — он похлопал ладонью по броне подбитого броневика.
— Взорвем, — коротко ответил я, подумал и добавил: — Лучше поджечь, боезапас взорвется и все.
Жалко танк, он нам помог, да и стоит дорого, но нельзя, чтобы мятежники его заполучили, даже подбитым. Увы, о восстановлении речь не идет. Не переправить бронемашину в Екатеринбург в такой обстановке. Если же оставить броневик, то уверен, вскоре чертежи и характеристики получит немецкая сторона и, вполне возможно, создаст аналог превосходящий наш. Погибших и оружие, перегрузили в бронемашину, которой командовал поручик Смирнов Антон Васильевич. Большую часть снарядов также перетащили, как и пулемет, после чего, Анзор перерезал топливные шланги в моторном отсеке и поджег.
В резиденции меня обнял Еремеев и даже Ларионов похлопал по плечу. С Вениамином Николаевичем мы так и не поговорили о нашем недопонимании, впрочем, он далеко не глуп, видит, что и как.
— Иван, пока мятежники передышку нам дали, следует ей воспользоваться и обсудить дальнейшие планы, — проговорил Еремеев, а потом сразу же добавил: — Втроем, — он глянул на ротмистра, — без Ольги Николаевны и офицеров из генерального штаба.
— Нет им доверия? — уточнил я и тяжело вздохнул.
Печально, когда на подозрении высшие армейские чины. Это не просто саботаж, а измена. При наличии фактов, решения нужно принимать крайне тяжелые, не уверен, что императрица сможет отправить под расстрел тех, кому не так давно вручала чины и ордена.