— У меня два предложения, — помолчав ответил эсер. — Первое: вы признаете свершившуюся революцию и поддерживаете ее.
— Охренели? — вежливо поинтересовался я, закипая внутри.
— За такую позицию мы вводим вас в совет управления страной и ставим на должность управленца Сибири и, допустим, даем портфель министра по медицинскому обеспечению армии. Согласитесь, войска следует укомплектовать различными пилюлями, бинтами и порошками, а заводы и фабрики у вас никто отбирать и не подумает.
— Своеобразная взятка? — усмехнулся я, поняв, что он предлагает мне жить за счет казны.
— Можно и так сказать, — не стал отрицать очевидное Чернов, а потом продолжил: — Второй вариант и вовсе прост: вы провозглашаете Сибирь наследницей, скажем, Тартарии и встаете во главе нового государства. Кем себя провозгласите – без разницы, главное отзовите свои войска.
— Вы предлагаете разделить империю? — покачал я головой, словно мой собеседник мог меня видеть. — А в впоследствии намереваетесь и там установить свою власть. Нет уже, господин эсер, не бывать такому! Прекрасно осознаю, что за вами стоят деньги одной из разведок иностранного государства. Допускаю, что действуете, сами веря в свои бредовые лозунги, но от этого не перестаете быть тем, кого считают предателем. Скажите мне, что будет, если в разгар гражданской войны, к которой в данный момент все стремительно скатывается, на Россию нападет та же Германия? Кто остановит немецких солдат? Или уже у вас и на этот вопрос есть ответ и какая-нибудь жертва в виде наших земель? Молчите? Ну, мою позицию поняли, мятежников жалеть не собираюсь, особенно тех, кто несет угрозу России.
— Вы заблуждаетесь, — скрипнув зубами, ответил Чернов. — Учтите, двинув на Москву свои войска это вы, а не я развязываете братоубийственную войну!
— У вас двадцать четыре часа, чтобы покинуть Россию, — жестко ответил я. — Учтите, если попадете в плен, то длительного судебного разбирательства не будет, как и ссылки на каторгу.
— Очень жаль, что разговора не получилось, — спокойно ответил Чернов, а потом продолжил: — Думаю, переговоры мы еще продолжим в другое время.
Мысленно анализируя разговор, понимаю, что эсер меня пытался прощупать и в тоже время предлагал перемирие. Конечно, согласись я или начни торговаться, то он бы мне черта в ступе пообещал.
— Приехали, Иван Макарович, — прервал мои размышления подпоручик.
Я вышел из машины, господа офицеры меня окружили и автоматы в руках держат. Перед управой целое представление устроили. Священник с кадилом, оркестр марш заиграл, градоначальник держит подушечку в руках, на которой здоровенный ключ лежит. Толпа, кстати приличная собралась и что-то кричит, но ее скандирование музыка заглушает.