Дрейк ударил хвостом по земле, заставляя меня отпрыгнуть, и сразу плюнул молнией мне за спину, обозначая крохотный круг, в котором я должен чувствовать себя в безопасности. Но уже спустя секунду хищник двинулся, уменьшая мое жизненное пространство. Я активировал армию мертвых, но мозг шестилапа оказался слишком хорошо развит, так что ни одна из иллюзий не удостоилась внимания, а мое движение мгновенно пресекали ударом передних лап.
Зверь полностью сконцентрировался на мне, замечал каждое движение и больше не смотрел по сторонам. Круг жизни сжался в точку, и я ощущал все возрастающее напряжение перед атакой. И противник чувствовал, что я знаю о ней. Мгновения растягивались и текли, словно капли меда. Выброшенные в кровь гормоны и многолетние тренировки заставляли восприятие растягивать каждую секунду, выжимая из тела максимум.
Дрейк встал на дыбы, от хвоста к голове стеклись молнии, и он выплеснул наружу всю скопившуюся ярость вместе с потоками кислотной слюны, крови и электричества. Я прыгнул, стелясь по земле и пропуская над головой жуткие потоки, выжигавшие десятки метров за моей спиной — только для того, чтобы попасть под удары передних лап. В сторону! Уйти от когтей! Я перекатился, упав на траву, и гигантские скрюченные пальцы засыпали меня взрыхленной землей, а следом уже летел шипастый хвост.
Я вскочил, используя глефу как шест, и едва успел подпрыгнуть выше, разминувшись с острыми костяными наростами. Я понимал, что дрейк пытается загнать меня обратно в лес. Там спасение, защита. Ведь можно спрятаться за толстый ствол или укрыться в ветвях — отбеги десяток метров, и ты в безопасности. Вот только это была ложь.
Шестилап — хищник, наиболее приспособленный к жизни в джунглях. Его мощные лапы с длинными крючковатыми когтями позволяли легко маневрировать меж деревьев и даже забираться на них, держась сразу за несколько стволов или обвившись вокруг гигантов. Его скорость и смертоносность в лесу не вызывали сомнений, мои же сильно упали бы. Хотя что может противопоставить человек, даже мастер боевых искусств, такому чудовищу?
Зато я хорошо бегал и прыгал. Не питая никаких иллюзий, я выиграл достаточно времени, чтобы поток животных, гонимых огнем, выплеснулся из леса. Дрейк взревел, ошалев от резко увеличившегося количества целей, несущихся прямо на него, и звери в диком ужасе расступились, словно вода, ударившая о скалу. Этих нескольких секунд замешательства мне хватило.
Я выстрелил «кошкой» в ближайшего плотоядного оленя, проносившегося мимо, и, пользуясь его скоростью, выпрыгнул из смыкающихся чудовищных объятий. Шестилап среагировал мгновенно, прыгнул следом, обрушившись на живой поток, одного удара лапы хватило, чтобы выкинуть моего скакуна на открытую местность. Я спрыгнул на землю за секунду до падения, прокатившись кубарем по траве, а дрейк уже взвился в воздух, обрушивая удар сверху.