Кстати, примерно в тех же местах я еще и часть акций "Южнорусского Угля" имею. Не так много, как герцогЛейхтенбергский, князь Николай Максимилианович Романовский. Ну, так геологические изыскания Коля проводил, и работы в шахтах организовывал. Я только деньги инвестировал. А вот в железной дороге, что свяжет Донецкий угольный бассейн с промышленно развитыми регионами страны, герцог не участвует. Контрольный пакет в управлении Министерства государственных имуществ, а остальное в руках, так сказать, частных инвесторов. Включая Кокорина, меня и… опять меня, но уже посредством Фонда.
Впрочем, вряд ли Великий князь Александр этим своим "щелчком по носу" британскому негоцианту о моих интересах радел. Вовсе нет. Саша в принципе недолюбливал иностранцев. Во всяком случае, такой вывод прямо-таки напрашивается, если внимательно вглядеться в то, какие реформы первый министр Империи поддерживал со всем пылом своего огромного сердца, а какие удавалось протискивать усилием воли или с помощью влияния старшего брата. Откровенно заградительные, протекционистские таможенные тарифы - да! Переход на акцизную систему и концессионные аукционы взамен прежних выкупов в нефтедобыче - да, двумя руками. Тем более что сам Великий Менделеев настоятельно рекомендовал. А вот новый, уравнивающий все сословия, налоговый кодекс готовился чуть ли не в режиме полной секретности. Особенно от Шуваловской банды и, как ни странно - от Александра.
Совсем недавно, глава Комиссии по разработке налоговой реформы, профессор Иван Кондратьевич Бабст, передал в канцелярию императора последний, окончательный вариант. Сопроводительную записку я видел, а сам текст закона - еще нет. И были у меня вполне обоснованные подозрения, что одним из подписанных Николаем Вторым перед кончиной, документом именно Кодекс и будет. И большой вопрос - даст ли Его императорское высочество, Регент Империи, Великий князь Александр, ход этому, важнейшему для страны преобразованию?!
В общем, тогда, осенью семидесятого, мы с первым министром, явили придворным сплетникам образец единомыслия. Как говаривал еще здесь, в девятнадцатом веке, никому не известный кот Матроскин - совместный труд на мою пользу, он облагораживает, едрешкин корень. Вот мы с Сашей и облагородились, хе-хе. И не важно, что явственными результатами нашей деятельности стали лишь неожиданно свалившиеся слава и деньги на казачьего сына, Артема Корнилова. Это только то, что увидели средней руки обыватели. Люди бесконечно далекие от полутеней и шепотков ни о чем на антресолях Зимнего дворца. Я получил то, чего добивался. Высший свет убедился в полном ко мне благоволении Главной Семьи страны.