- Конечно же, там понадобятся и наставники по военному делу, и наше самое лучшее оружие, и потребные припасы. Но уж это-то мы вполне в состоянии организовать, - грустно улыбнулся я. – Однако там, в Сербии, в Черногории, в Болгарии, днем с огнем не отыщешь человека, способного объединить разрозненные группы партизан в интернациональные бригады. А бригады сии в армии...
- Так это же... – вспыхнул круглыми глазами от радости Милютин.
- Именно что, сударь! Именно! Это дело для львов! Для покорителей Ташкента и Кавказских горцев. Истинные радетели идеи славянского единства под эгидой Державы должны будут делом доказать свои высокопарные лозунги. Там найдется место не только прославленным генералам, но и тем господам, чьим долгом станет возжечь огонь борьбы в сердцах покоренных турком народов!
- Господи, как просто, - с облегчением вздохнул Милютин. - И как скоро, по-вашему, изнывающие под пятой мусульман славяне будут готовы выступить?
- Дайте подумать, Дмитрий Алексеевич... Думается мне, уже этим летом до нас дойдут вести о первых таких выступлениях.
- Но как? Как вы можете определять такое... Да еще со столь пугающей точностью?
- Ну и чего же в том этакого, - хмыкнул я. – Весной в Порте собирают налоги, а с началом лета начинается сбор недоимок. Казна султана пуста, как барабан. Так что со славян теперь станут сдирать последнюю шкуру. К середине лета, у нас должны быть готовы к отправке на полыхающие восстаниями Балканы и караваны с оружием, и отряды военных советников.
- Мы что же? – поморщился военный министр. – Мы – Империя? Мы – императорская армия?
- А для нас время наступит позже. Много позже. Хорошо, если к лету семьдесят седьмого успеем разродиться.
На том наша приватная беседа и закончилась. Задумчивый Милютин стал как-то вяло реагировать на попытки обсудить с ним подготовку к войне. Так что мне не оставалось ничего иного, как, отговорившись делами, отправить гостя восвояси.
Забегу немного вперед, и поведаю о неожиданных результатах этого разговора тет-а-тет. К вящему моему удивлению, Милютин вдруг резко переменил мнение касательно изобретенных Барановским полевых орудий. Стал яростным их сторонником и даже более того: до того нахвалил новую пушку своему высочайшему патрону, что морское министерство тут же заказало проектирование нового оружия для новейших броненосцев нашему с Владимиром Степановичем проектному институту.
Признаться, инженер уже давным-давно вел работы в этом направлении. Полевые пушки – дело нужное. Но войскам еще нужно было оружие помощнее. Гаубица. Адская штуковина, способная забрасывать пол пуда взрывчатки за горизонт.