— Господин старший евнух, вы хотели меня видеть?
— Да, сядь, — Джалил махнул рукой и темнокожая красавица Шуа подошла и грациозно опустилась в кресло.
— У меня для тебя добрые вести, — евнух даже даже головы от бумаг не поднял. — Ты скоро покинешь гарем, чтобы стать наложницей достойного человека.
Шуа от неожиданности едва не подскочила.
— Как? Почему? Зачем? Но разве… — от волнения она даже забыла о почтительном обращения, — разве можно? Я ведь была одной из наложниц сиятельного Сабира!
— И что с того? — поинтересовался евнух.
Шуа растерянно заморгала, подбирая слова.
— Так не принято! Я имею право оставаться во дворце и требовать уважения и почтения, как…
— Не имеешь, — оборвал ее Джалил. — По законам империи вас всех следовало бы сослать подальше от столицы. Память о прошлом и вечная скорбь по почившему Сабиру, вот чего вы заслуживаете. Не знаю, почему сиятельная Арселия терпит ваше присутствие. Думаю, одного ее слова лорду регенту было бы достаточно, чтобы вы оказались на улице.
Шуа посерела.
— Но милость госпожи велика, она позволила вам, курам безмозглым, жить в тепле и достатке. И вместо того, чтобы благодарить, ты, мелкая дрянь, смеешь лить грязь за спиной матери наследника! — повысил голос Джалил. — Повторять и множить слухи или даже придумывать их?
Он поднялся с места, грозно нависая над девушкой.
— Что? Думала, не узнаю? Да кем ты возомнила себя, бесстыжая?
Девушка торопливо опустила глаза, опасаясь смотреть на разгневанного Джалила.
— Не знаю, кто и что сказал вам, господин, но это ложь.
— Мне нет дела до того. Я устал от ваших дрязг и не хочу искать виноватых. Ты завтра же покинешь гарем, и скажи спасибо, что я отправляю тебя не на рынок рабов, как ты того заслуживаешь, а отдаю под покровительство уважаемого человека.
Шуа протяжно всхлипнула.
— Не реви, — сухо приказал Джалил. — Даю день на сборы. Одежду можешь забрать, украшения тоже. За тебя дают неплохой выкуп, хотя ты уже не невинная девица. Будешь вести себя прилежно, смотреть ласково и дарить господину наслаждение, глядишь, станешь третьей, младшей женой, уважаемой женщиной. Это все, что я могу сделать.
— Скажите хотя бы, кто он?
— Торговец кожами, состоятельный человек, живет в предместьях. У него две супруги, хороший доход. Уже не молод, скоро пятьдесят пять исполнится, но тебе выбирать не приходится.
— Господин, прошу, не надо, — голос Шуа дрожал.
— Ты сама упустила шанс. Вон отсюда.
Шуа выбежала в коридор, размазывая по лицу слезы и чуть не сбив с ног Зинат. Служанка покачала головой, глядя на наложницу, и заглянула в кабинет старшего евнуха.