Он назвал меня Гелюшкой при Крестовском, из чего я заключила, что только что была допущена в узкий профессиональный круг чародейского приказа. Уваров! Конечно! Пресса этот случай подробно освещала. Мокошь-градский давитель!
– Я не могу сказать, с кем у меня свидание было, – сказал Мамаев, и сразу стало понятно, что решения своего он не изменит. – И клянусь, что нахожусь в добром состоянии тела и духа.
– Ну вишь, Семен Аристархович, – Зорин говорил с отеческими интонациями. – Не он это. Стало быть, другого татя искать нужно.
– Случаи подобных убийств были и до этого, – Мамаев сунул Зорину под нос фотографическую карточку. – И я нашел место, где эту тварь призывали.
– А что за тварь? – Иван Иванович карточку рассмотрел и положил на край стола.
– Я с того самого дня узнать пытаюсь, – сказал Крестовский, – но, видимо, сил недостает. После сражения с Митькой я никак в норму не войду, здорово он меня потрепал.
– Тебе бы, Семен Аристархович, в деревню дней на десять, к парному молочку…
– А почему именно призвали? – перебила я Зоринскую пастораль. – Может, это, наоборот, капище, заклинали там кого?
– Место моления и место призыва отличаются по видам чародейства, – ответил Мамаев. – Это призыв был, букашечка, я точно говорю. Какой-то сильный чардей призвал тварь из… ну, не знаю, из бездны неизведанной и натравливает ее на людей. И к тому же пауки в большинстве верований – существа скорее положительные, нити судеб сплетающие или соединяющие наш мир с тонким своей паутиной.
– Не во всех, – возразил Зорин.
– Ванечка у нас попович, – пояснил Эльдар. – То есть поповский сын. Недаром же на него родитель розги переводил, к священным текстам приучая, он со своей стороны сейчас расскажет.
– А чего рассказывать? Простая у пауков в вероучении символика: алчность, хитрость, плутовство.
– Душегубство посредством отравления, – кивнула я, дополняя. – Но это все одно не указывает нам на связь с великим чардеем, о котором шеф говорил.
Крестовский положил руки на столешницу.
– Значит, так. Ваня, иди в эту церковь, посмотри, что к чему, потом высветли до благодати. Эльдар говорит, местные жители боятся какой-то нечисти. Так успокой их, как сможешь, скажи, что отныне опасаться нечего. Попович, берите самописец, вы мне понадобитесь. Поедем к купцу Жихареву, у коего на содержании долгое время была покойная Штольц.
– А я? – спросил Мамаев.
– А ты останешься мой кабинет сторожить. С телефонным аппаратом не баловаться, Ольгу Петровну за чаем не гонять, на звонки отвечать быстро и без глупостей.
Шеф обвел нас злым веселым взглядом: