Я открыла глаза. Все было белым. Капала вода. Я поводила головой из стороны в сторону, поморщилась от боли в затылке, нащупала на груди скомканную ткань. Простыня?
– Пришли в себя, голубушка?
Я скользнула рукой под подушку, схватила очки и быстро надела их на нос. Жест был автоматическим, а то, что очки обнаружились именно под подушкой, – удачей. Рядом со мной на краешке кровати сидел благообразный старичок в блестящем пенсне и белоснежной шапочке.
– Вы кто?
Старичок быстро подал мне кружку, до краев наполненную водой.
– Попейте, голубушка.
Я стонала, проталкивая в горло шарики благодатной жидкости, отдуваясь, вытерла рот рукавом, тоже белоснежным. Меня переодели?
– Где я? Как я здесь оказалась?
– А на вопросы я могу отвечать только по порядку, – хихикнул старец. – Меня зовут Матвей Кузьмич и я, некоторым образом, начальник в сей обители.
Я пошевелила бровями, что вызвало новый приступ головной боли.
– Вы, голубушка, в клиническом чародейском лазарете Мокошь-града. Как зовут, помните?
– Матвей Кузьмич, – ответила я с готовностью.
Лекарь хихикнул:
– Не меня, голубушка. Вас как зовут?
– Евангелина Романовна Попович? – В этом я уверена как раз не очень была.
– Чудесно-чудесно. – Матвей Кузьмич выудил из кармана трубочку чародейского фонарика и посветил мне в глаза. – Извольте открыть рот, язык покажите! Вот так – а-а-а!
Я проделала все, что он от меня требовал, за что была вознаграждена улыбкой и еще одной «голубушкой».
– Годков сколько? Проживаете где? Служите?
– У вас же все на картонке записано? – Я повела рукой в сторону изножья кровати. – Чиновник восьмого класса…
– Сообразительная барышня. А маменька как вас кличет?
– Горюшко мое непутевое.
– Чудесно! Ну что вам скажу, Евангелина Романовна, здоровы вы, голубушка на все сто, всем бы такое здоровье. Удар прошелся по касательной, так что ничего в головушке вашей не сдвинулось. Рассечение я залатал, ни следов, ни шрамов каких не оставил. Вот какой я молодец! И еще хорошо, что вас вовремя в госпиталь доставили. Кавалер у вас очень замечательный – просто чудо, что за кавалер.
Я почему-то подумала про Мамаева, потом вспомнила гнумского орденоносца, потом…
– А лазарет-то ваш, Матвей Кузьмич, вы сказывали – чародейский?
– Именно.
– А тогда почему меня здесь пользуют? Я-то при всех своих талантах не чародейка ни разу.
– Так и за это кавалера благодарить надобно. Он, правда, про то, что вы не чародейка, не знал, вы б ему сами про то поведали, голубушка. А то нехорошо может получиться в будущем. Он-то – неклюд, сущность волшебная. Может, планов каких настроил. Спасите, говорит, ваше высокопревосходительство, невесту мою нареченную! И глазами так сделал!