Эмоционально неуравновешенный Минуро был жаден до денег, поэтому для начала стоило еще сильнее расшатать его психику, дабы позволить себе небольшое преимущество в сражении за право овладеть его сознанием.
— Император за убийство таких, как ты, готов неплохо мне отгрести… — задумался Минуро, разглядывая узор на правой ладони, прикованной металлическим стержнем.
Особого виду я не подал, но, скажу честно, после этих слов стало жутко. В моем мире высшая алхимия тоже не приветствовалась, но убивать носителей подобных знаний никто не приказывал. Люди были способны контролировать их, накладывая особые ограничения в наложении печатей. Даже старик Хоширо, который явно не скрывал своих знаний алхимии, имел право обучать будущих элитных бойцов. К сожалению, скрыть печати маной мне не удавалось по причине жуткой нехватки магической энергии, поэтому я лежал, смотрел на то, как Минуро создает последний металлический стержень и целится в область моего сердца.
— Подумай о сыне… — прохрипел я, глядя тому в глаза.
Краем глаза заметил красную спортивную машину, припарковавшуюся на обочине, из нее вышел Амори, заметил мое кровью залитое тело и рванул в нашу сторону.
«А ты тут зачем?!»
— Не убью тебя я — убьет Император, таковы реалии… — пожал тот плечами и, приложив стержень к моей груди, стал медленно надавливать всем весом. — Останется лишь надеяться на то, что это очередной твой блеф…
«Арчибальд сказал бы об этом… он видел печати…»
— Гхк… — хрипел я, морщась от боли, наносимой надавливаемым стержнем.
Всю ману, что была у меня в тот момент, я собрал в одной точке, на которую давил стержень. Из-за слишком малой площади защитный слой требовал много энергии и стал сыпаться слишком рано.
В далеком прошлом моего мира люди буквально сжигали ведьм живьем, проявляя жуткую ненависть и неприязнь к ним. Но это было слишком давно. Сейчас я в глазах Минуро наблюдал примерно те же эмоции, что и раньше испытывали к ведьмам. Слепая ненависть и желание продемонстрировать Императору свою преданность.
Мана заканчивалась, руками пошевелить я не мог, а попытка оттолкнуть его ногами стоила бы пробитой груди.
«Сука!»
— Гхка-а… — прохрипел я от жуткой боли. Стержень пробил защитный слой и стал медленно впиваться в грудь, разрывая кожу и сосуды.
«Ладно, либо сейчас, либо никогда…»
Я тут же направил все силы, которые содержались в моем теле, в свой мозг, дабы использовать Ситори, но произошло то, чего ни я, ни Минуро не ожидали.
— Сдохни, гребаный… кха… — изо рта мужчины потекла кровь. Давление прекратилось. Из его живота вылез абсолютно такой же стержень, что был и в моей груди.