Она прошлась по тропинке, ведущей вдоль реки, до той самой скамейки, где детей похитили. Судя по сигналу GPS, Наташа шла по другой стороне. Но что потом? В какой-то момент мимо проехал Джимми Даррелл на велосипеде. Лорен присела на скамейку и заснула. Наташа пошла назад к своей машине. Если бы только она задержалась и понаблюдала еще немного – увидела бы, кто украл коляску.
Харпер попыталась поставить себя на место похитителя. Кто-то, мужчина или женщина, должно быть, ждал неподалеку, в таком месте, откуда хорошо было видно скамейку. Затем, когда Лорен заснула, воспользовался моментом, забрал коляску и скрылся. Тропинка здесь сужалась, поперек змеились толстые корни. Катить по такой тропе коляску явно было непросто – тот, кто это сделал, должен быть достаточно сильным и решительным.
Дойдя до того места, где обнаружили Наташу с младенцами, Харпер поняла, что коляску пришлось бы чуть приподнять над камнями, чтобы переправить ее на противоположный берег, не сильно замочив. У Наташи, судя по всему, не хватило на это сил, раз она застряла. С другой стороны, как раз между похищением детей и их обнаружением начался внезапный ливень, и река разлилась настолько, что переходить ее вброд стало опасно.
Следы – колес и ботинок – на обоих берегах уже едва виднелись. Харпер достала телефон и отыскала фотографии, сделанные в день похищения. На снимках дальнего берега следы колес вели в двух направлениях – одни в воду, вторые из воды, а на снимках ближнего – только из воды, да и их, скорее всего, оставила сама Харпер, когда выволакивала коляску на берег.
Итак, известно, что Наташа спустила коляску в воду на том берегу, а Харпер вытащила ее из реки на этом. Другие следы уходили в воду у скамейки и возвращались на сушу у изгиба реки на противоположном берегу. Харпер чуть не рассмеялась, задумавшись об этом. Плыть против течения с коляской? Невозможно. Наверное, правды уже не узнать. Дождь и паводок, должно быть, смыли часть следов еще до того, как были сделаны снимки.
По торчавшим из воды камням Харпер перешла на другой берег. Попыталась представить себе похитителя, но перед глазами вставало лишь лицо Наташи. Лорен сразу сказала, что Наташа ни при чем, задолго до того, как появились доказательства. Но проблема в том, что словам Лорен в ее нынешнем состоянии едва ли стоит доверять. Взять хотя бы ее навязчивую идею, что детей подменили в воде, – чистейшая фантазия. Впрочем, ее можно понять – она ведь перепугалась до смерти и вдобавок, скорее всего, винила себя в том, что не смогла защитить детей. На самом деле она, конечно, ни в чем не виновата. Харпер прекрасно знала, на что способно чувство вины – ночью тихонько тронет за плечо и нашептывает, что надо было стараться получше, знать побольше, бороться поотчаяннее. Кого волнует, что у тебя не было ни сил, ни возможности бороться? А кто виноват в этой беспомощности, кроме тебя самой?