– Но ведь для близнецов это нормально, да? – спросила Синди.
И так пошло-поехало. Сколько весит, как назвали, подгузники сколько раз в день меняете? Кто еще из группы родил, когда, как. Грудное вскармливание, докорм смесью, ночные подъемы. Где купить детские вещи из органического хлопка. Вы уже читаете сказки на ночь? Говорят, надо – мы читали животу, когда я ходила беременная. Ой, и мы, вот забавно.
Разговоры все продолжались, и Лорен осознала, как ей этого не хватало – общения с людьми, которых занимают те же проблемы, что и ее. Вся эта тоскливая ежедневная рутина, все эти мелочи, которые едва ли еще хоть кому-то покажутся интересными, в их послеродовом мире приобрели колоссальное значение. Любое, даже самое незначительное решение, которое приходилось принимать, казалось вопросом жизни и смерти.
Они ели пирожные, пили кофе и смеялись, пока наконец не настало время расходиться. Первой ушла Роза, а вскоре за ней и Синди. Лорен проверила подгузники малышей (менять не надо – вот благословение), собрала вещи, подкатила коляску к тропинке и, к своему удивлению, поняла, что пока не хочет возвращаться домой, в свое безопасное убежище, в свою крепость. Раз уж выбралась в мир, почему бы не задержаться в нем подольше? Она развернула коляску и пошла по тропинке дальше, прочь от машины, вверх по течению реки. «Просто пройдусь немножко, – думала она. – День такой замечательный».
Довольно скоро она вышла на небольшую поляну, изрезанную паутиной мелких тропок, протоптанных по прямой, мимо основной тропы, петлявшей вдоль берега. Лорен сперва упорно петляла вместе с ней, но через некоторое время почувствовала, что пора бы присесть и отдохнуть – усталость вдруг навалилась, ноги отяжелели. Кофейно-сахарная бодрость покинула ее, оставив после себя только слабость и головную боль. Лорен вспомнила, что на другом конце поляны, в подлеске, есть укромное местечко со скамейкой. Добравшись туда, она пристроила коляску рядом, благодарно опустилась на скамейку и прикрыла глаза.
Во рту пересохло, на языке горечь. Прохватил озноб, по рукам пробежали мурашки. Лорен распахнула глаза. Никого. И коляски нигде нет.
Она встала и огляделась. Кругом лишь деревья и река. Где коляска? Где ее дети? Пропали. Их забрали. Пока она спала.
Она попыталась закричать – из самого ее нутра вырвалась бессвязная смесь гортанных гласных. Рванула в одну сторону, споткнулась о корень, упала, выставив вперед руки, в запястье что-то хрустнуло, кость или хрящ. Неважно. Она все равно не чувствовала собственного тела – лишь раздирающую пустоту на месте пропавших малышей, точно ей отняли руку или ногу, вырезали какой-то внутренний орган. Чудовищная аномалия, патология, настолько немыслимая, что хотелось рвать на себе волосы, содрать с себя кожу. Она побежала обратно к поляне, выкрикивая имена детей. С веток огромной сосны, возвышавшейся над водой, с пронзительными криками взметнулось крылатое серое облако перепуганных птиц.