– Емелька, а ну пошли сюда! – крикнул Родька, подзывая своего взводного лекаря. – Пётр, мы с тобой ему помогать будем, подсаживайтесь сюда ближе.
Меченосцы, переминаясь с ноги на ногу, внимательно наблюдали, как русские промывали рану их товарищу какой-то сильно пахнущей хмельным жидкостью. Затем они дали ему отпить несколько глотков из фляжки, а коренастый рыжеволосый детина, порывшись в своём мешке, достал страшного вида изогнутые клещи. Вот он тщательно их промыл этой же вонючей водой и, поднатужившись, вытащил из раны на плече арбалетный болт. Раненый резко прокричал и потерял сознание.
– Тихо, тихо! – успокоил рыцарей Родька. – Спать, спать! Он только спать! Зашивай его, Емеля, а я того пока гляну.
Второй раненый был уже без дыхания, пластун тщательно пощупал его руку у запястья и шеи, отодвинул веко.
– Всё, робята, извиняйте, но этому уже не помочь, – и как-то виновато вздохнув, он стянул с головы свою плоскую шапку из плотного зелёного сукна. – Отвоевался уже ваш рыцарь, крови он много потерял. Что ж вы сами-то ему не помогли? А этот на поправку, похоже, что пойдёт. Но нужно два, нет, даже три дня отдыха, нельзя вам его пока тревожить.
Немцы очень плохо понимали, что им сейчас пытается объяснить этот странный русский. Его речь перемежевалась германскими и чуждыми им словами. Наконец-то до них всё же дошёл смысл сказанного.
– Мы можем оставаться здесь три дня? И вы не будете забирать нас с собой?
– Да. – Кивнул Родион. – Сейчас раненому нужен покой, он просто не перенесёт дороги. Мы оставляем вам флягу с крепким хмельным и чистой тряпицы для перевязки. Обрабатывайте его, как мы сейчас, и давайте больше питья, а нам уже пора, – и он повернулся, чтобы уходить.
– Спасибо! – тихо произнёс в спину рыцарь. – Я опять в долгу у русских.
Родька обернулся и подмигнул Курту.
– Лучше бы вам не приходить со своими долгами. Слишком дорого это для вас выходит, – и уже на немецком выдал заученную на курсах фразу: – Auf Wiedersehen! Geh in Frieden zu deinem Haus und komm nicht mit einem Schwert zurück![24]
– Всё, ребята, бегом! Нам за сутки ещё до своих добраться нужно!
Последний пластун нырнул в полог леса, и на полянке осталось только трое живых людей.
* * *
– Идём на Ревель! – отдало приказ своим войскам союзное командование через четыре дня отдыха. На Эстляндской земле оставалась ещё одна крепость, занятая врагами.
Этот город, ставший столицей Герцогства Эстляндского, стоял на берегу огромного морского залива ещё задолго до прихода сюда датчан и немцев, и назывался он у эстов Kalevan – Калева, или, как ещё именовали его новгородцы, Колывань. Название его, скорее всего, было взято из финно-угорских языков, и происходило оно из древнего предания о богатыре Калеве. Ещё сто лет назад упоминал этот город в своих сочинениях арабский географ Аль-Идриси, и уже тогда он казался этому искушённому путешественнику большой крепостью. За прошедший век много чего произошло на земле эстов. В ходе нашествия датчан она утратила свою независимость, а на месте Kalevan – Колывани возник город-крепость Ревель как столица датской провинции – Герцогства Эстляндского.