Гэвин Мурьен увидел, как безнадежная ярость уступает место радости; как его побежденная армия, едва не растоптанная врагом, переводит дыхание; как все магистры собираются с силами – а их противники при этом сил лишаются.
Это была еще не победа. Но за одно мгновение соотношение сил изменилось. Кровавая резня обернулась обычным поражением. Войска Эша замерли, как будто парализованные ужасом.
И сам Эш застыл, а потом развернулся в воздухе над Лиссен Карак и умчался прочь. Он не смеялся. Впервые он почувствовал страх.
Развалина догорала. Черный огонь пробил щит Габриэля, а потом…
На мгновение…
Не осталось ничего.
Только запах роз, и далеких сосен, и, кажется, апельсинов. Как весенней ночью во дворе огромной крепости.
Прощай, – сказала она.
Черный дракон упал на ледяной щит и рассыпался тысячей одержимых червями клочков где-то внизу.
Габриэль заплакал, понимая, что случилось. Но все же он потянулся вперед и произнес одно слово на архаике. Копье взлетело ему в руку, а Ариосто развернулся, чтобы не погибнуть вместе с драконом на древнем, как мир, льду.
Слезы текли по лицу Габриэля и замерзали на ветру. Прощай.
Морган Мортирмир сидел на высокой толстой сосне. Пострадала только его гордость. Да еще на руках остались длинные царапины – в иных обстоятельствах они могли бы вызвать у Габриэля не только смех.
– Не смешно! Я все сделал правильно, кроме…
Ариосто схватил магистра одним отточенным движением.
– Бога ради. – Габриэль обнял Моргана, а тот вдруг расплакался.
– Мы… откуда взялась эта сила?
– Амиция. Она… ушла. А мы не закончили.
– Мы убили дракона. Господи. Я страшно просчитался. Я такого не ждал.
– Мы оба не ждали. А теперь одайн знают, что мы близко.
Ариосто понадобился час, чтобы отдохнуть. Морган все это время смотрел на небо и что-то злобно бормотал, но заняться было нечем. Огромный грифон устал – так устал, что ему требовался сон. А горный склон оказался очень холодным.
– Разведи костер, – сказал Габриэль. Он смотрел на черные ошметки на соседней горе – куски драконьего трупа. – Одайн знают, что мы победили дракона. Должны знать.
– И что они сделают? А ты бы что сделал? – с любопытством поинтересовался Мортирмир. – На мгновение мир исчез. О, я, кажется, понял…
– Мир исчез… – повторил Габриэль.
Габриэль давно знал, что Амиции скоро… не станет. Но правда оказалась слишком тяжелой. И хуже того, он понял, что она прогнала его, чтобы ему было легче. Он подумал о Бланш. О том, что должен для нее сделать, в конце концов. А потом усилием воли, которое одобрила бы даже его мать, отогнал эти мысли. Отныне он думал только о ночи, ледяном небе, усталом грифоне и одайн.