В наступившей тишине он готовил свое обращение к Большому Совету. Его позиция и позиция его сторонников были ясны и обоснованы, в то время как Вер-Скаг и Вид-Хорг несли лишь смуту и хаос.
Толпа между тем шумела вокруг дома, где происходила сходка вождей. Упрямые воины были разгорячены преданиями о былых победах, и воинственная жажда резни и грабежа вновь овладевала мозгами и языками. Что за сила наделяет народы упрямством в глупостью в час, предшествующий их гибели? Эти крепкие низкорослые люди упрямо держались за свое мировоззрение, однако неумолимый рок истории должен был сокрушить их, чтобы, объединив со вчерашними врагами, породить новые народы, с более гибким и быстрым умом, более чутким и сострадательным сердцем.
Возможно, предчувствие того, что их поражение и победа их врагов, станет их подлинной победой, жило в глубине их сердец и толкало их на встречу судьбе. Ведь именно грядущее поражение приведет к тому, что их мир погибнет, но при этом станет элементом нового мира, строкой в новой песне — песне нарождающихся европейских народов, порожденных слиянием их горячей крови и крови более холодной и мечтательной — крови их врагов.
К деревне подошла лодка с острова Большого Совета. Внимание всех собравшихся тут же обратилось на нее. Ждали решения.
Человек, вошедший в дом, где собрались вожди, подошел к Роб-Сену и что-то сказал ему. Роб-Сен тут же объявил, что послал на остров Совета своего сына с сообщением. Вер-Скаг вскочил, как ужаленный, и обвинил Роб-Сена в том, что тот послал в Совет его врага, чтоб оклеветать и опорочить его. Многие были готовы поддержать его, помня, что их руки тоже в крови горцев. Вновь собрание разделилось на две части, и спорщики готовы были рвать друг друга.
Вид-Хорг спросил, почему Роб-Сен послал ребенка говорить вместо себя. Роб-Сен же ответил, что этот ребенок умнее многих зрелых мужей, и лишнего не скажет.
Гроза была готова разразиться, но никто не решался пока отведать могучих кулаков Роб-Сена. Вер-Скаг даже попятился, укрываясь за спины других вождей. Роб-Сен смерил противника холодным презрительным взглядом. Но тот лишь пробурчал себе под нос какие то неразборчивые угрозы. Вошел ин-Келг. Отец приказал ему говорить просто и прямо.
Ин-Келг поднял руку, и сказал, что предчувствуя войну, его дяди — вожди Роб-Фер и Роб-Сет, Вид-Энд и Кор-Тин — вожди Большого Совета и Мана-Лит — верховный жрец всего озера, решили собрать вождей всех деревень озера, и что Ви-Кинг должен подать сигнал сбора. Вожди вышли и, сопровождаемые мужчинами и женщинами, детьми и громко лающими собаками, направились к центральной площади деревни. Высокая и тонкая мачта возвышалась здесь. Толпа шумела, требуя новостей.