— Как доехали-то?
— Не ехали — бежали от города к городу, — не как добрая гостья, а как разобиженный человек ответила Тоня.
— Ну ладно. А ребятенок? Слышала, был у тебя.
— Был, все было… и быльем поросло. Ребеночка я в Тихвине схоронила. На кладбище умер, на кладбище и закопала.
— Ой, господи! Да чего на кладбище-то? Чего? — не понравились Домне ее скупые ответы.
— За крестами от бомбежки хоронились, там я его и прикопала к чужой могиле.
— Совсем дурная! Чего к чужой было?..
— Нечем было копать, некогда. Под надгробием ямку руками выгребла, положила…
Расспрашивать дальше у Домны не хватило духу. Вздохнула и потопала за перегородку, зная, что ребятня и без нее на печь залезет — привычные. А, все остальные пусть укладываются по лавкам.
Но Тоня и глаза закрыть не дала, следом пришла.
— Уж и не знаю, как сказать… — начала она, присаживаясь на кровать.
— Завтра скажешь, — пошевелила губами Домна. — Опять мне ведь в лес ехать поутру. Спать давай.
— Дело такое… Кузьму я видела.
— Да ты в уме ли, Лутонька?! Да ты чего молчала, окаянная? — вскинулась она так, что кровать ухнула.
— Погоди, Домна, — припала к ее уху Тоня. — Может, я обозналась, может, чего не так… Погоди, я по порядку, — прикрыла ладонью ее готовый раскричаться рот. — Тихвин-то опять бомбить начали, мы подхватились с кладбища, побежали. Там круто все так началось, из пушек уже пазгали. Да нам успели эшелон подсунуть. Ничего, мы-то с карелкой влезли, поехали. Только за город выехали — снова бомбят. Паровоз раздолбали, мы кто куда. Зенитки бьют, солдаты бегают, а мы ревем, тоже бегаем туда-сюда по окопам. Нас с Айно солдаты какие-то укрыли. А тут Кузьма…
— Да Кузьма-то что? Чего ты душу тянешь!
— Да Кузьма-то у зенитки был, он мне все рукой махал. Зенитки били без роздыху. Черный Кузьма, ты сама бы не узнала. А он меня, видно, признал, солдаты и затащили нас в окоп. Рукой машет, а от зенитки не отходит, некогда. А тут танки какие-то по окопам захряпали. Зенитки стволы с неба на землю опустили, опять лупят, по танкам вроде бы. Ничего стало не разобрать, дым один. Нас солдаты по какой-то канаве дальше турнули, мы припустили что есть мочи, пока на бездымное место не выбрались. Вот как…
— Да еще-то что? Что было-то?
— Да ничего не было. Больше я не видела Кузьму. Может, и не он был, все под одно, черные… Кто там Кузьма, а кто не Кузьма, поди пойми.
— Так чего ты мне наплела, Лутонька? По какой злой глупости? Что мне теперь думать-то?..
Домна с кулаками набросилась на нее, на шум и визг прибежала Марыся. Но она только постояла, откинув занавеску, вмешиваться не стала. Что-то подсказывало, верно, ей: она тут лишняя, дела у них свои, давние…