Читая, Василий Васильевич делал многозначительные паузы, смотрел сквозь подчиненного. На лице полковника было пять резких морщин, и Сергеев исподтишка разглядывал их. Казалось, скальпель хирурга сделал пять надрезов. Они зажили, остались лишь четкие, прямые, очень глубокие борозды: две параллельные на лбу, две от ноздрей крупного носа к углам рта, одна — на подбородке, прямо под нижней губой. Сергеев иногда пытался нарисовать портрет начальника, вроде очень просто: густой ежик волос, широкий лоб и скулы, глаза широко расставлены, и эти пять морщин, прямых, симметрично расположенных. Ничего не получалось. А Сергеев ловко рисовал портреты приятелей. Нужно уловить характерность. У полковника выразительное лицо, а на бумаге выходила безликая маска. Сергеев наконец понял, что начальник под тяжелыми веками прячет глаза двадцатилетнего рабфаковца. В этом и весь секрет.
Василий Васильевич, кашлянув в кулак, закрыл папку.
— Не густо, Олег Николаевич. — Он заметил у Сергеева трубку. — Что думает Ричард Петерс?
— Он сейчас выжидает, Василий Васильевич, — серьезно ответил Сергеев.
— Мы выжидать не можем. Второго июня в Женеве начинает работу Международная ассоциация биохимиков. От нас едет доктор Соколовский. Ко дню его отъезда в порученном вам деле должна быть полная ясность.
— Но сегодня уже четырнадцатое.
— К сожалению. — Полковник взглянул на календарь.
— Считаю, что для начала следует побеседовать с кем-либо из четверых, — Сергеев задумался, — а возможно, и со всеми.
Поездка их в Монте-Карло сама по себе необычна, и это объясняет нашу заинтересованность. Беседы могут прояснить обстановку. Даже если Петерс узнает о них, он не должен тревожиться, примут все это за обычную проверку. Тем более что такие беседы вообще не метод работы контрразведки. Сочтут, что мы относимся к данной истории не как к делу о шпионаже.
— А что? — Полковник откинулся на спинку кресла, словно хотел взглянуть на Сергеева со стороны, усмехнулся. — В данном конкретном случае в такой непрофессиональности есть резон.
— Дело не только в этом, Василий Васильевич, — чуть ли не перебил Сергеев. — Повторим исходные данные. Петерс проявляет интерес к работам Соколовского? — Сергеев выдержал паузу, дождался, когда полковник кивнул. — В Монте-Карло вербовали советского человека, и есть основания предполагать, что завербован один из друзей Соколовского. Вся поездка этой четверки в Монте-Карло не очень естественна. Для Петерса наиболее интересна их близость к Соколовскому, и в поле зрения разведки завербованный попал скорее всего именно из-за этой близости к ученому. Следовательно, это произошло не в Гренобле.