— Ты это, Князев, не задирайся ни с кем, понял? Даже если кто сам полезет, лучше отойди, вроде как пьяный, не понимаешь ничего. По трезвянке все забудут, чо было, понял? А то недолго тута в темноте и большому начальнику в рыло съездить, понял? Что пили не вспомнят, а в рыло-то как забыть, понял?
Слово «понял» он повторял часто с ударением на «я», чем завёл Олега ещё больше. Вожак хренов, в Москве живёт, а говорить не выучился!
— Слышь, Виталик, а ты ведь не большой начальник, значит, если я тебе в морду дам, то не будет ничего, а, Виталик?
— Ага, ты это, Князев, на рога-то не вставай, понял? Не будешь дураком, как некоторые, так не то что в морду, ручки мне станешь целовать, понял?
— Да пошёл ты! — оттолкнув Гуськова, уже спокойным голосом бросил Олег. — Благодетель сраный.
— Стой, — едва удержавшись на ногах, крикнул Виталий. — Стой, Князев, не будь дураком, я ж всё уже сделал, на мази всё… Пошли вот, ща морды умоем, чтобы отпустило маленько и пойдём в одно место, а уж после сам подумаешь, кто тебе благодетель…
Олег махнул рукой и не поворачиваясь направился в корпус. Не станет он драться с Виталиком, ёжику понятно, выплеснул пьяную злость и хватит. А умыть лицо холодной водой и впрямь недурная мысль. Что-то водка тяжело пошла. Вроде и не с голодухи, и закуска есть, а каждый стакан вызывает не приятное расслабление, а злобу и раздражение. Хоть бы завалиться и заснуть от греха подальше, пока и впрямь не сцепился с кем-нибудь. По всему коридору стоял гул, хлопали двери, выпуская сигаретный дым, хохот и хрип магнитофона. Олег рванул дверь комнаты и первое, что успел заметить, — белого до синевы Лепунова, лежащего на полу. Возле него натекла лужа, недвусмысленно указывая, что Костю успело вывернуть наизнанку и, пожалуй, не единожды. На кровати сидел невозмутимый Иванюшин с красным потным лицом.
— О, хорошо, что вернулся, Князев, — пробормотал он. — Помоги мне оттащить этого ханыгу в душевую. Он там к утру проспится, а мне ещё подтереть за этой сволочью надо, ко мне сейчас баба придёт.
Олег едва не задохнулся от гадливости и острого желания повалить Иванюшина рядом с Лепуновым, ткнув его пару раз широкой мордой прямо в лужу. Но сзади возник Виталий с вполне себе нормальным видом, словно прогулка на крыльце успела его отрезвить.
Он вцепился в Олега, почти повиснув на нём, и быстро-быстро затараторил:
— Всё нормально, всё нормально, слышишь, всё нормально. С кем не бывает. Не рассчитал человек свои силы, ничего, с каждым может случиться. Организм слабый, ну перебрал маленько. Товарищу не помочь — это не по-людски, Олег. Если бы ты завалился, мы и тебя бы не бросили. На то и друзья, чтобы руку помощи протянуть. Андрюша, давай поднимайся, втроём мигом доставим товарища Лепунова в душевую. Там и водичка, и окошечко можно приоткрыть, на воздухе ему враз полегчает.