И семейный совет постановил: Олега надо вызывать домой, хоть как за свой счёт или телеграмму дать, что захворал кто из родственников. Отец сидел, понурившись, известие его расстроило сильно, но не так, как женщин. Он считал Валюшу родной внучкой и по-своему любил девочку. И теперь ему казалось, что отняли что-то дорогое. Видно, на лице мужа ясно угадывалось такое страдание, что Тоне стало жаль его такого беспомощного и несчастного, словно пёс, которого хозяева из дому выставили по старости за ненадобностью. Она погладила мужа по плечу и как можно мягче произнесла:
— Что ты, Гена, может, рюмочку примешь? — и обращаясь к сестре и бабане, укоризненно пробормотала: — Вот ведь злыдни эти Выриковы, доброго человека в расстройство ввели!
— Геночка, да плюнь ты на них, сыночек, — проворковала бабаня. — Олежка наш парень здоровый молодой, он тебе ещё сколь хошь родных внучат настругает. Замучаешься считать, — и довольная своей шуткой старуха рассмеялась.
— И впрямь, Геннадий, ты уж к сердцу близко не бери, ты, поди, и видел-то девчонку пару раз. Лучше ляжь вот на диванчик, побереги сердце-то, упаси Бог, как с моим Ваней приключится… — всхлипнула Лизавета.
Антонина побледнела.
— Тьфу на тебя, не каркай, с ума, что ли, сошла?
И женщины стали уговаривать Геннадия непременно прилечь и засуетились возле него, словно возле больного. Укрывали, бережно поправляли подушку. Кажется, пожелай он, и все трое начнут водить вокруг него хоровод с песней. Но ему было достаточно, что жена смотрит с состраданием и ухаживает совершенно искренне. И готова сидеть рядом, взяв его руку в свою и поглаживая пальцы. Видно, счастливый он человек, Гена Князев, потому что повезло ему с Тонечкой и, дай Бог, сыну найти такую замечательную жену.
Олег, конечно, по звонку родителей домой не бросился. Да ну, выдумали тоже. На развод он давно согласен, но на выходные не приедет. Получил всё же проныра Гуськов квартиру! Теперь отмечать зовёт и роспись, и новоселье. Виталик, как всегда, рассчитал по-хитрому, а то вон свадьба три дня, потом квартиру обмывать денег не напасёшься, лучше всё разом отметить. Но гулянка всё равно затянулась на несколько дней. Комсомольскую свадьбу устроили в банкетном зале, куда пригласили сплошь начальство. Олег сидел как на иголках: среди приглашённых была Ирина Сергеевна, и он отчаянно трусил, что её придётся провожать, а чем это закончится — ежу понятно. Муж-то её в отъезде. И Олег старательно изображал, что перебрал с выпивкой и, шмыгнув в туалет, минут десять брызгал на волосы водой, поглядывая в зеркало и прикидывая: похоже, что ему плохо или нет? И, не вытирая лица, появился в зале со страдальческим выражением. Ирине Сергеевне улыбнулся вымученной улыбкой: прости, мол, не рассчитал. Она сперва нахмурилась, но после сочувственно кивнула. Уф, вроде пронесло. И наспех утерев лицо носовым платком он довольно усмехнулся и отправился к Гале.