— Откуда вы знаете, что рана маленькая и глубокая?
— Моя жена сказала мне. Вы ее не слышали. Она говорит, что рана совсем маленькая. В таком случае она должна быть глубокой, иначе удар не вызвал бы внезапную смерть.
Пастор замотал головой.
— Мы не знаем, что это произошло внезапно.
— Если б Дейзи не умерла мгновенно, она успела бы вскрикнуть, и ее крик был бы услышан в церкви, — гневно возразил Оливер.
— Сомневаюсь. Люди были очень заинтересованы моей проповедью, — запротестовал священник.
Его собеседник пожал плечами. Едва ли был смысл спорить с пастором на эту тему. Хозяин дома опустился в коричневое кресло и услышал очередной вопрос своего гостя.
— Вы когда-нибудь видели стилет? — спросил Дрейк.
— У меня есть один, — ответил Оливер, пробежав взглядом по стене, — я купил его в Италии. Говорили, что он принадлежал Лукреции Борджиа. Интересно, где он…
— Довольно сложно отыскать его среди всего этого оружия, мистер Морли… Боже мой! Что такое?
Удивление пастора было вполне объяснимо. Хозяин дома сжал руку в кулак и указывал ею на определенное место на стене, где висели старинные револьверы, щит крестоносцев и древний шлем.
— Стилет был там. Он исчез! — задыхаясь, вымолвил Морли.
— Невозможно. Кто мог его забрать?
— Мисс Денхэм! Мисс Денхэм! О, и вы все еще верите, что она невиновна?! — закричал Оливер. — Она вошла в эту самую комнату в девять часов или около того. Я был снаружи на террасе с гостем. Она пробыла в комнате одна какое-то время. Должно быть, тогда и взяла оружие.
— Нет-нет! Зачем ей это?
— Потому что она собиралась убить мою дорогую Дейзи. Все было подготовлено заранее, хладнокровно. Дрейк, — мрачно добавил Морли, — я старался как мог поверить, что та женщина невиновна. Я защищал ее от Дейзи, и моя жена защищала ее. Мы пытались поверить, что у нее не было дурных намерений, и видите, видите, что получилось из этого! Она крадет мой стилет и убивает наше дитя самым жестоким образом. Я клянусь, что найду ее, клянусь!..
Священник поймал хозяина дома за руку, которую тот поднимал к небесам.
— Не богохульствуйте, — остановил он Оливера, — нет нужды призывать Бога в свидетели для кровавой клятвы. Если женщина виновна, пусть она будет наказана. Улики против нее, признаю. Но как бы там ни было, возможно, она может доказать свою невиновность.
— Бесполезно меня переубеждать. Она убийца. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее повесили.
Морли говорил с такой горячностью, что Дрейк пригляделся к нему более внимательно. Ему стало интересно, не было ли у этого мужчины какой-то личной неприязни к Анне, из-за чего он говорил о ней в таком тоне. Конечно, преступление ее было ужасно, и она заслуживала обвинений. Но было бы честно, если б ей сначала дали шанс объясниться. Оливер же уже осудил ее, не желая услышать, что она может сказать в свое оправдание.