После этого события жизнь в Риквелле шла своим чередом. Морли с женой вернулись в «Вязы» и, вместо того чтобы завести новую гувернантку, отправили тройняшек в школу. Миссис Морли никогда не говорила ничего плохого об Анне или Дейзи и, казалось, ничуть не повеселела, даже несмотря на идеальную летнюю погоду.
Она все еще выглядела бледной и подавленной, а ее глаза по-прежнему выражали беспокойство. Все говорили, что она скорбела о Дейзи и винила Анну, но некоторые отмечали, что миссис Морли выглядела такой же усталой и замученной и до трагедии. Миссис Перри выразила мнение, что у бедной леди была тайная причина для горя, и попыталась искусным допросом выведать эту причину. Однако то ли Перри была недостаточно умна, то ли Элизабет было нечего скрывать, но эта скандалистка так ничего и не выведала. Единственное, о чем постоянно говорила миссис Морли, — это что она скучала по девочкам. На что миссис Перри отвечала, что ей должно быть стыдно за такие чувства, ведь ее тройняшки получают хорошее образование. Тем не менее это не успокаивало Элизабет, и она не переставала плакать.
Пожилая леди вернулась в свой коттедж в скверном настроении. Для нее наступила довольно скучная пора, ведь она уже очень давно не слышала новостей. Все вели себя примерно, не происходило никаких скандалов, и миссис Перри начала думать, что ей надо отправиться в город. Ее кузина, миссис Маккейл, уже вернулась в Новую Зеландию с ужасным мнением об английском обществе, поскольку Перри умело очернила свою страну, как настоящий бур[10].
Затем однажды утром ее маленькая служанка, которую звали Джейн и у которой был самый острый слух во всей деревне, принесла завтрак с замечанием, что вернулся мистер Вэйр. Миссис Перри с очень взволнованным видом присела в кровати, где она обычно завтракала.
— Когда он приехал, Джейн? Как он выглядит? Что он говорит?
Служанка, опытная в таких делах, ответила на все вопросы очень четко:
— Он приехал прошлой ночью, мэм, с Тримом и сам на себя не был похож, но сказал, что рад снова оказаться дома, и спросил, какие у нас новости.
— Ха! — произнесла миссис Перри, потирая нос чайной ложкой. — Хочет узнать новости, да? Я приглашу его на чай завтра… нет, сегодня. Передай ему записку, Джейн.
— Да, мэм, — ответила служанка, которая была в дружеских отношениях с экономкой Джайлса.
— И не дай бог я услышу, что ты сплетничала с прислугой, Джейн! — рявкнула пожилая дама, которая обычно была злой по утрам и без своего парика походила на людоеда. — Я ненавижу сплетни. У тебя два уха и один рот, Джейн, — это значит, ты должна слушать вдвое больше, чем говорить.