Такое уединение излечивает – и нет ничего страшнее одиночества в компании неприятных людей.
Одинокое настроение может появиться где угодно. Эллен или Чарли могут сказать: «Мне не нравится этот ресторан. В нем какое-то одинокое настроение» или «Можно, моя подруга останется переночевать? Она сидит дома в одиноком настроении».
Как-то раз мы вчетвером устроили семейный совет и попробовали разобраться, когда именно наступает одинокое настроение. Мы пришли к тому, что чаще всего оно появляется в местах, где нет ощущения настоящей соединенности с другими, где происходят встречи, которым недостает глубины и близости. В местах, пропитанных ощущением одиночества, невозможно представить разговор по душам с важными и дорогими людьми.
Я вижу подтверждение так называемой теории появления одинокого настроения как в своих исследованиях, так и в работах Качиоппо. Но только глубоко погрузившись в его материалы, я всерьез поняла, насколько важную роль в нашей жизни играет одиночество. Качиоппо пишет, что человек – это социальный вид. Мы получаем энергию не из закаленного индивидуализма, а из работы в группе: планирования, коммуникации, доведения важных дел до желаемого результата. Наше нейронное, гормональное и генетическое устройство поддерживает взаимозависимость, а не независимость.
Качиоппо объясняет: «Взросление социальных видов, включая человеческий, заключается не в том, чтобы стать автономным и одиноким, а в том, чтобы стать тем, на кого могут опереться другие. Знаем мы об этом или нет, но наш мозг и наше устройство ожидают такого результата»[15]. Конечно, человек – это социальный вид. Поэтому нам так важна связь с другими. Поэтому же стыд разоружает и переживается настолько болезненно. Мы созданы для принадлежности и причастности.
Качиоппо напоминает о том, что биологическое устройство человеческого мозга ожидаемо встает на дыбы, если благополучие и процветание его владельца оказываются под угрозой. Голод – предупреждение о том, что сахар в крови снизился и нужно его восстановить. Жажда – сигнал об обезвоживании. Боль указывает на возможное повреждение тканей. А одиночество говорит о необходимости установления социальных связей – такого же важного топлива для здоровья и жизни, как вода или еда. Качиоппо пишет: «Отрицать одиночество так же бессмысленно, как отрицать голод»[16].
Но, несмотря ни на что, мы его отрицаем. Исследуя чувство стыда, я снова попадаю на хорошо изученную территорию. Мы стыдимся признаться в ощущении одиночества – как будто оно означает, что с нами что-то не так. Нам стыдно, даже если у одиночества есть определенная причина: горе, потеря или разбитое сердце. Согласно Качиоппо, стигматизация одиночества начинается с того, как мы его описываем: скажем, «