Не спеша, чтоб не тревожить поясницу, подошел к столу, нащупал маленький пластиковый квадратик на подставке с выпирающей кнопкой. Клацнул два раза. В углу правой брови привычно кольнуло. Размытые силуэты шкафа и комода за пару секунд и десяток частых морганий стали четкими. Я огляделся. Солнечные лучи пробивались сквозь белые гардины, наполняя комнату теплом и домашним уютом. Комнату, но не меня. Пыль, что витала всюду и которую было теперь четко видно на свету, напоминала, что не помешало бы затеять генеральную уборку. Треклятая старческая поясница и кишечник! Даже за тряпкой не нагнешься!
— Где эти маленькие белые стервецы?
Повертел головой в поисках баночки с таблетками. Вроде, на подоконнике оставлял. Подошел к окну, отодвинул гардину, она зацепила баночку, и та упала на пол.
— Ах ты ж вымя поросяче, за чо мне это?!
Провернулся так, попробовал эдак, извернулся боком. Не могу дотянуться.
— А и пёс с ними! Скоро внучок прибудет, подсобит деду. И вообще, день рождения все-таки!
Окна кухни выходили на другую сторону, поэтому там было прохладно и хорошо. Заглянул за холодильник, на полу бок о бок стояли бутылки с домашним сидром. Пальцами подцепил одну за горлышко, достал, откупорил крышку, вдохнул приятный яблочный аромат. Сегодня чуток можно. Оранжевый напиток заполнил граненый стакан до краев, а через несколько секунд блаженной прохладой прошелся по моему горлу.
— Ах, хорошо! Уже и не скажешь, чо восемьдесят пять мне.
С трудом натянув треники и первую попавшуюся растянутую майку, я привычно толкнул с усилием дверь и вышел во двор, не забыв прихватить с собой пустое ведро и пригоршню изюма. Солнце уже вовсю шпарило по небосводу, но еще не было так жарко, как днем. Во сколько ж меня эта карга разбудила?
Неспешно, закидывая в рот по изюминке (люблю я пожевать, каюсь), подошел к колонке. Поставил ведро под кран на небольшую табуретку, качнул пару раз рычаг, и тут же полилась холодная вода. Вот тебе и получите! Всякие электронные штуки понапридумывали, летающие машины изобрели, а в деревне вторую неделю не могут починить трубопровод. Прогресс, чтоб его…
— Ах ты ж дворняга некрещеная!
От неожиданного лая собаки я дернулся, и поясницу пронзила острая боль, как будто дробью в упор шмальнули.
Чертовы племянники старой шельмы привезли на лето с собой дворнягу блохастую и привязали во дворе к штакету. А штакет-то — смежный с моим. Эта срань лохматая каждый раз подкрадывается ко мне и гавкает, когда не ожидаю. Ох, и досталась же мне соседка, с такими же паршивыми племянничками и не менее бесячей псиной.