— Нет, Имма, вы правы. Делайте, как считаете нужным. Я полагаюсь на вас.
— Раз так, еще должна вам признаться, что я научила играть Элли в карты. — Я решила, что после таких слов самое время сообщить об этом графу.
И не зря. Возникла немая пауза.
— Что, простите, Имма? — желая убедиться, что не ослышался, переспросил граф.
— Я показала Элли, как раскладывать пасьянс. Она сказала, что вы не разрешаете им играть в карты, я обещала, что с вами переговорю. Вот, ставлю в известность.
Граф посверлил меня грозным взглядом, а потом хохотнул.
— Имма, вам не кажется, что в таких случаях сначала советуются со мной, а потом уже совершают поступок?
— Граф, вы меня в качестве кого наняли?
— Гувернантки, и что?
— Вы минуту назад сказали, что полагаетесь на меня.
— Имма, вообще-то я не зря запрещаю такие вещи. Как вы думаете, почему?
— Потому что азартные игры — это плохо. Что тут думать? — ответила я.
— И? Теперь мне интересно послушать ваши аргументы. Уверен, вы меня удивите в очередной раз, — с предвкушением обратился ко мне граф.
— Знаете, где прошло мое детство, граф? До того, как я попала к герцогу.
— Нет, Имма, но я был бы рад, если бы вы со мной поделились.
— В приморском курортном городе Форно, наверняка вы слышали о таком.
— Да, один из курортов, который любит богема и аристократия. Я бывал там пару раз, в том числе в самый счастливый период своей жизни.
— Да, все верно. Форно — город контрастов. Богема, элита, художники и музыканты, нувориши и мошенники всех мастей, авантюристы и аферисты, шулеры, картежники, воришки и шарлатаны, альфонсы и содержанки — кого только не привлекает он своими огнями в поисках острых ощущений. А может, и манит он к себе как раз поэтому — где еще пересекутся пути всех этих участников курортного приключения?
Граф слушал с волнующим меня интересом. Когда он так внимал, глаза его мерцали синевой бархатной летней ночи, манящей томной негой и ласкающей теплым ласковым ветерком.
— И я не раз, будучи ребенком, видела, как совращали разного рода подлецы юных неоперившихся отпрысков аристократов, воспитанных в строгих рамках запретов. Они как беззащитные птенчики легко поддавались соблазну всех пороков, потому что все запретное притягивает, как свет мотылька. И те, кто дает то, что запрещают родители и няньки-гувернантки, легко пользовались наивностью и неопытностью молодых людей, которые с непривычки пускались во все тяжкие, не чувствуя границ. И я вынесла для себя одно: запрещать что-то бесполезно, надо сделать так, чтобы желанное перестало быть недоступным. Вы знаете, что в школе у Памелы все девочки уже играют в пасьянсы?