Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций (Роуан) - страница 388
Однако в мае 1915 года военный министр был смещен со своего поста и арестован по обвинению в игнорировании подготовки к войне, в преступной связи с австрийцами и германцами с самого начала войны, а также в получении взяток. Следственный судья Коцюбинский показал шефу имперской полиции письмо, которое он охарактеризовал как «убедительное доказательство». Письмо, написанное австрийским торговцем, подозреваемым в шпионаже, было послано из Карлсбада и адресовано мадам Сухомлиновой.
Внутреннее устройство зажигательного «пастельного» карандаша, одного из новейших диверсионных инструментов периода Первой мировой войны
В нем говорилось, что шли дожди, что дороги рядом с Карлсбадом в плохом состоянии и «что о длительных прогулках не может быть и речи». Когда уместность такой безобидной болтовни о дорогах была поставлена под сомнение, возбужденный судья воскликнул, что за этими простыми фразами кроется запутанный «австрийский код». А когда М. Васильев стал настаивать на своем скептицизме, следственный судья отмахнулся от него со словами:
— Черт его знает, что этот человек имеет в виду!
На протяжении всего процесса прокурор не смог доказать, что генерал Сухомлинов получал огромные суммы денег из-за границы или что его жена, хоть и весьма расточительная в своих тратах, помогала ему получать, утаивать или увеличивать суммы, достаточно большие, чтобы их можно было счесть за взятку государственному министру. В противовес столь слабо сфабрикованным обвинениям чрезвычайно важные заслуги Сухомлинова в реформировании российской армии с 1908 по 1914 год сочли не имеющими какого-либо значения. Старый генерал был обвинен в чудовищной измене и едва избежал смертного приговора.
Полковнику Мясоедову повезло еще меньше, и он был повешен. В начале февраля 1915 года он предстал перед судом в Варшаве, на котором против него было выдвинуто три обвинения. Во-первых, что он занимался шпионажем в пользу Германии на Прусском Восточном фронте; во-вторых, что он украл две терракотовые статуэтки из заброшенного дома в Восточной Пруссии, что рассматривалось как «мародерство». Третье обвинение являлось добавлением к первому и выглядело как нечто «непонятное». Военный суд состоял из двух штабных и одного полкового офицера, но защитник обвиняемого на нем не присутствовал. Главный свидетель обвинения, чьи показания были опровергнуты после революции, имел отношение только к шпионажу, обвиняя Мясоедова в выдаче данных о численности российских войск в Восточной Пруссии, что помогло немцам одержать победу при Танненберге.