Говорят, что медсестру-англичанку и ее товарищей выдали агенты-ренегаты — Гастон Кьен, Луи Бриль и Морис Нель. Гнуснейший Арман Жанн похвалялся перед некоей мадам Верр из Льежа тем, что он лично приложил руку к аресту 126 бельгийцев, французов и англичан, и Эдит Кавелл в том числе. Но, скорее всего, германские шпики, по пятам следовавшие за Бокком в поисках типографии «Свободной Бельгии», по несчастливой случайности набрели на цепочку Кавелл — Круа — Тюлье — Капио — де Бельвиль. Следя за Бокком, они узнали о его привычке каждый вечер выпускать на улицу любимого терьера; так что Бокка они арестовали прямо на улице в ночь на 11 августа 1915 года, не дав возможности известить домашних. Внезапно окружив его дом, германские агенты вломились в квартиру. Бокк не прятал дома ничего секретного, что могло представлять интерес полицейским ищейкам. И все же немцы напали на самое слабое звено кавеллевской цепочки, которая порвалась даже от легкого сотрясения.
Цепь сильна настолько, насколько сильно ее самое слабое звено
Случилось так, что Луиза Тюлье прибыла из Монса на несколько часов раньше, чем предполагалось. Когда ее допрашивали в квартире Бокка, она назвала себя Лежен, но имела неосторожность носить при себе записную книжку с фамилиями и адресами многих своих соратников. Фальшивое удостоверение личности, подписанное патюражским комиссаром Туссеном, дало немцам первую ниточку к обнаружению центра, находившегося за пределами Брюсселя.
Спустя четыре дня, 15 августа, ищейки секретной службы уже стучались в дверь школы сестер милосердия, и Эдит Кавелл была арестована. Был арестован и Капио. Еще 31 человек последовали за ними в одиночные камеры, за исключением герцога Реджинальда де Круа, которому удалось скрыться. Не слишком мудрствуя, немцы сообщали каждому арестованному, что все остальные сознались, чтобы избежать высшей меры наказания, и ему (или ей) лучше поступить так же. Кое-кто попался на эту удочку, так что германский военный прокурор Штобер явился в суд со множеством доказательств.
Многочисленных обвиняемых защищали два немецких и три бельгийских адвоката: Браун, Браффор и Сади-Киршен. Они разделили между собой защиту тридцати пяти обвиняемых; мисс Кавелл попала в группу Киршена. Штобер приступил к работе, остальное было уже простой формальностью. Свидетелями обвинения выступали немецкие агенты Берган и Пинкхофф. Некая доля справедливости все же вкралась, поскольку восьмерых обвиняемых — все они в той или иной степени нарушили военный кодекс Германии — оправдали. Двадцать два других были приговорены к каторжным работам на разные сроки, от трех до десяти лет. Мадемуазель Тюлье, Луи Северена, графиню де Бельвиль, Бокка и сестру милосердия Эдит Кавелл приговорили к смерти. Но впоследствии первым трем, сочтя их наказание достаточно показательным, смертную казнь заменили пожизненным заключением.