Возможно, фрейлейн Шрагмюллер посещала все три школы, проходя интенсивный краткий курс шпионских техник. Нет письменных свидетельств о ее занятиях или получении «диплома»; но говорят, что ее тренированный ум и безграничное рвение принимали все то, что обычные кандидаты находили таким трудным, как стимулирующий тоник для ума.
Обучению агентов секретной службы и полагалось быть трудным и суровым. Шрагмюллер как таковая перестала существовать. Ей назначили номер, обеспечили скромным жильем и некоторой суммой на покрытие скромных еженедельных расходов. Каждое утро она должна была являться к восьми часам утра на частную квартиру на тихой улочке и весь день проводила там, слушая лекции по военным предметам, составляя письменные доклады или сдавая каверзные устные и письменные экзамены.
Порядки там были типично спартанские — или прусские. Всячески внушалось, что профессия шпиона почетна и важна; но никакие ее опасности или трудности не были затушеваны патриотическими или романтическими убеждениями. Курсантов обучали обращению с секретными чернилами, чтению и составлению карт и планов. Приходилось накрепко запоминать форму всех армий, с которыми воевали немцы, названия войсковых частей и соединений, знаки различия и отличия. Не вызывает сомнения, что фрейлейн Эльзбет без труда отличала французские и бельгийские войска от британских; но сколько ей понадобилось, чтобы затвердить различия между Сифорскими и Гордонскими горцами (пехотные британские полки) или валлийскими гвардейцами и королевскими валлийскими фузилерами?
Курсанты этих школ, мужчины и женщины, подчинялись суровой дисциплине. Им не разрешалось знакомиться друг с другом — необходимая мера против случайного или умышленного предательства в предстоящих заданиях. В Баден-Бадене, например, во время лекций или общих занятий каждый «студент» сидел отдельно за своим столиком в маске, закрывавшей верхнюю половину лица. В передней, где эти маски снимали или надевали, будущие шпионы проделывали эту манипуляцию, повернувшись лицом к стене. Любой без маски, проходящий через комнату, не должен был быть опознан.
Им не позволялось задерживаться у выходной двери или дожидаться кого-нибудь на улице. Выпускались они через каждые 3 минуты поодиночке по окончании учебного дня. Вернувшись домой после интенсивных занятий, «студент» не мог считать себя свободным или неконтролируемым. Прикомандированные к школе сыщики сновали по городу, ведя тщательное наблюдение за каждым жилищем. По их отчетам определялись характер и личные наклонности «студента». Отмечалось все — привычку перемигиваться с хорошенькой барышней или делать ей знаки, выпивать больше двух, трех или четырех кружек пива и даже такое скромное излишество, как чрезмерное курение.