Почетный караул отдал честь, заиграл оркестр. Затем для демонстрации выкатили 77-миллиметровое полевое орудие и тяжелую морскую пушку. В качестве объекта было выбрано стадо овец, пасшихся на холмистом склоне примерно на расстоянии 1200 метров. Полевое орудие выстрелило, снаряд разорвался с легким, глухим хлопком, совсем не похожим на обычный разрыв шрапнели. Потом разрядили морское орудие. Ни тот, ни другой снаряд не попали в пасущееся стадо, но после каждого выстрела поднималось облачко желто-зеленого дыма, и его несло ветром прямо на стадо овец. Их закрыло, словно вуалью, а когда облачко рассеялось, на том месте, где находилось стадо, не осталось ничего живого. Даже трава выглядела сожженной, а вся земля была опалена и будто покрыта ржавчиной.
— Замечательно! Так мы обязательно выиграем войну! — воскликнул полицейский, кладя в карман выигрыш, который разведчик сразу же уплатил ему. — Разве не колоссально?
— Да, колоссально! — пробормотал ошеломленный Люсието.
Нарядная толпа военных и приглашенных гостей стала редеть. Люсието сказал:
— Я проиграл кучу денег, но не жалею об этом! Великое изобретение германской науки доконает проклятых французов и англичан. Но я все-таки не понимаю, как снаряд начиняют газом?
— Этого не знает никто, кроме особых рабочих, которые их изготовляют.
— Ну, разумеется! Но послушай, дружище, а что, если я поищу осколки такого снаряда на память об этом великом, незабываемом дне?
— А почему бы и нет. Но все же лучше, если я сам туда схожу, — предложил полицейский.
Он так и сделал; и осколок одного из первых химических снарядов вскоре был вывезен секретным агентом из Эссена, а через три дня Люсието уже демонстрировал его в Париже своему начальству, которое отправило осколок в химическую лабораторию Эдмона Бейля. Там выяснили, что снаряды были начинены фосгеном и хлороформиатом трихлорметила, сильнейшим удушающим газом. Тогда же было признано необходимым немедленно сконструировать для армии Западного фронта усовершенствованный противогаз. Параллельно с этим англичане и французы занялись массовым изготовлением газовых бомб. И еще одно чудовищное оружие, запрещенное Гаагской конвенцией и так называемыми законами цивилизованной войны, было добавлено к узаконенным ужасам войны.
В истории шпионажа найдется немного специальных миссий, которые были бы выполнены с таким же совершенством, как задание Люсието. Он добыл крайне важные и надежные сведения и при этом не обнаружил себя, сумел быстро передать своему начальству все добытое, оставив противника в полном неведении и, таким образом, не дав ему возможности принять свои контрмеры.