” сто двадцать бойцов из двух отрядов: бундовцев и бетарцев. Ими командует Андрей (у него есть и другие обязанности).
”Майданек” тянется вдоль Канала. Еврейская боевая организация проголосовала отдать его (как и многие другие помещения в гетто) детям. Их у нас сорок. Самое главное, считаем мы, — продолжать дело ”Общества попечителей сирот и взаимопомощи”. Как только нам удается разместить этих детей на арийской стороне, мы собираем в ”Майданек” других. Хотя Рахель Бронская и живет в бункере под Францисканской (где командует Вольф, которым я очень горжусь. Подумать только! Такой солдат и вожак — мой родной сын), она очень много времени уделяет операции ”Дети”. У нас составлена программа занятии и игр. Вечерами ребята могут выйти наверх подышать воздухом и заняться гимнастикой. Мы молим Бога, чтобы хоть сколько-то детей выжило. Они — наше будущее.
В ”Треблинке” помещаются продуктовые склады и ”госпиталь” главном командовании (два доктора, четыре медсестры). В”Собиборе” — семьи бойцов и горстка представителей нашей интеллигенции, которых нам удалось спасти: несколько писателей, ученых, художников, теологов, историков, учителей. Последние голоса нашей умирающей культуры.
В ”Хелмно” — арсенал и изготовление оружия. Юлий Шлосберг с десятком рабочих делает зажигательные бомбы и гранаты. (Настоящего оружия, т.е. пистолетов и винтовок, по-прежнему очень мало).
Во второй коридор выходит множество маленьких отсеков, тоже названных ”в честь” лагерей, но поменьше.
”Штуттхоф” — помещение для генератора; ”Понятое” — кабинет и жилье Шимона, Андрея, Толека (начальника обучения) и Кристофера де Монти. В ”Штуттхофе” есть еще две койки для дежурных радистов и телефонистов. ”Травники” — маленький отсек только для рабби Соломона — последнего раввина, оставшегося в гетто. Отец Якуб сказал мне, что его церковь укрывает рабби Нахума. В”Дахау” живут Мориц и Шейна Кац и мы с Сильвией. (Вот в каком привилегированном положении мы оказались!).
Количество людей здесь может меняться, но больше двухсот двадцати человек не помещается. Никак.
Благодаря трудам ребят Морица-Нашера, вентиляция работает не так уж плохо. Светом от генератора мы пользуемся очень экономно: бензин доставать трудно, и он нужен для бутылок с зажигательной смесью. Освещаемся, в основном, свечами. Яо свечи поглощают кислород.
На Милой, 18 шесть входов: труба — через помещение для детей, кухонная печь — в доме наверху и четыре туннеля от тридцати до ста метров длиной, отходящих от Милой, 18 в разных направлениях.
Наша армия почти не увеличивается. В гетто осталось немного людей, способных вести бои. Кроме того, у нас по-прежнему не хватает оружия. Наши силы, включая три группы ревизионистов, состоят всего из шестисот солдат. Огнестрельного оружия