— С перепою такое случается, увы. Спросите у Брайана, когда протрезвеет. Он может рассказать подробнее.
— Боже, какой кошмар! — Леди София попробовала заглянуть сыну в лицо и отпрянула, поморщившись. — Кто его так напоил? Джефф? Мне этот парень никогда не нравился!
— Н-ну… Все, что могу сказать — насильно не вливали, — заверила Тина. — Так что Джефф здесь не при чем.
— А ты где была? — мгновенно нацелилась на новую жертву леди София. — Почему не контролировала? Альфред тоже, бывает… эээ… увлекается, но я всегда настороже!
— А я вот как-то решила, что Брайан достаточно взрослый мальчик для того, чтобы контролировать себя самостоятельно, — уже не скрывая раздражения, бросила Тина. — Прошу прощения, леди София. Я не отпускала такси, счетчик работает. Всего доброго.
Она развернулась на каблуках и быстро, пока леди София не набросилась с новой порцией обвинений, пошла к воротам.
* * *
В «Шиповнике» Тина первым делом заглянула на чердак в сарае — Ника там ожидаемо не обнаружила. Матраса, коробок, и вообще признаков того, что кто-то когда-то здесь жил, на чердаке не оказалось. Хотя, оглядевшись повнимательнее, Тина заметила новую деталь — притулившуюся среди хлама раскладную кровать, накрытую пледом. Собранную — кровать, судя по всему, раздвигали по мере надобности, а потом складывали обратно, Ник уничтожал следы своего пребывания.
Спустившись с чердака, Тина направилась в большой дом. Сначала сбегала на кухню, никого там не встретив, потом потопталась возле комнаты, которую занимала Мария.
Свет из-под двери не пробивался, в комнате было тихо. Спит, наверное — что еще делать пожилой женщине в два часа ночи? Будить Марию Тина не решилась.
Порыв нестись прямо сейчас в Неаполь тоже показался глупым. Поезда начнут ходить только утром — это раз. А два — что она будет делать в Неаполе? Она ведь понятия не имеет, куда направился Ник. Вряд ли к ней в кампус или на квартиру к Эндрю…
Тина вернулась к себе в домик. Еще раз набрала Ника. Все то же, телефон выключен.
Приняла душ и улеглась в постель — в полной уверенности, что уснуть не сможет. И сама не заметила, как заснула.
* * *
Тину разбудил вопль. Орали громко, истошно, срываясь на визг.
До сих пор вопли в «Шиповнике» ей доводилось слышать лишь однажды, когда из дымохода над камином выскочила шальная летучая мышь, до оторопи напугав протиравшую каминную полку Роберту. Было это лет десять назад, и тогда на крики горничной маленькая Тина спешила, подпрыгивая на бегу от охватившего азарта — детская интуиция подсказывала, что случившееся скорее смешно, чем страшно.