— Нет… — в своей привычной манере хмыкнул Ксиаози. — Им и тут было бы не лучше.
— Езжайте домой, — сказал я. — Аккуратно. И… Спасибо вам за всё, парни.
Я протянул руку Ксиаози. Он сжал её, но смотрел куда-то в сторону. Я шагнул к Генгису. Так, по очереди, пожал руки всем, кто остался.
— Лей, — окликнул Генгис, когда я повернулся к ним спиной. — Всыпь ему, слышь?
Второй раз за день я услышал словно бы голос из прошлого. Как будто борцы из Цюаня провожали меня на ринг, где я должен был разобраться с очередным соперником. Я кивнул в ответ.
Вспомнил, как брызнули из груди Ронга кровавые фонтанчики.
Вспомнил, как шевельнулись в последний раз губы Джиана: «Ниу».
— Мы будем тут, — твёрдо сказал Ксиаози.
— Ты приказ не слышал? — скривился я.
— Слышал. Мне, типа, насрать.
Ксиаози не был моим братом-борцом из прошлого. Он был — что-то другое. Что-то, что обещало ждать меня в будущем. Если я выживу. Если смогу ещё держать трясущимися руками бразды правления. Тогда Ксиаози будет стоять со мной рядом.
Нормальные люди безнадёжно скучны, мой мальчик. А вокруг психов вертится Вселенная. Ты с нами?
— Пошёл нахер, — буркнул я так, чтобы никто, кроме меня и Юшенга, не услышал.
Он услышал. И захохотал у меня в голове.
* * *
Пять минут я посидел на первой ступеньке, пытаясь понять, на что могу рассчитывать. Выходило, что практически на всё. Дух, избравший меня, принял мудрое решение — выйти наружу.
Может, поздно, но я вроде бы начал разбираться во всей этой сложной тригонометрии, которая была наверчена вокруг духовных дел. Чакра была моей, собственной. Подобная была у каждого человека. Моя была сильнее многих — это, наверное, одна из причин, по которым дух жёлтого дракона избрал именно меня.
Позволяя мне использовать техники, дух черпал силы именно в чакре. В этом заключался уникальный симбиоз, условия которого не позволяли мощи дракона разорвать меня на части. Эту мощь я в полной мере призвал лишь однажды — когда использовал Последнее Дыхание. И впечатлений хватило на всю оставшуюся жизнь.
Выйдя наружу, чтобы сбить вертолёт, дракон использовал собственную силу. Если бы в бой ввязался я — вычерпал бы себя досуха. А так — дёшево отделался.
Я помнил, как дракон смотрел на меня. Теперь же накатило понимание. Вырвавшись наружу, дракон сохранил только какие-то инстинкты, не имевшие ничего общего с человеческим разумом. И глядя на меня, он пытался понять, зачем я ему нужен. Есть во мне какой-то смысл? Как видно, решил, что есть. Либо же просто подчинился моей воле.
— Ты им уже ничем не поможешь, парень, — ворвался в мои мысли голос Пенгфея.