На доске показателей в эти дни появлялись новые цифры, которых раньше не знавал цех: 160, 163, 165, 169… И в отдельных клетках: 190, 201, 217… Впереди, как всегда, был Петр Иванович Самойлов.
Он похудел, осунулся, под глазами появились синие круги, и в то же время он рос, вытягивался. Короткими становились брюки, широкими стали в поясе, отчего все время приходилось подтягивать их.
Ребята смеялись:
— Срежь у пояса, подшей внизу, будет как раз…
А радио продолжало волновать, приносить тревожные слова: «Страна в опасности! Враг рвется к Волге, к Сталинграду! Враг на Кавказе!»
Заводоуправление требовало:
— Напрягайте силы! Больше продукции для фронта!
В иные дни приходилось забывать, что кончился день и начинается ночь. Бывало, что ребята отдыхали каких-нибудь полчаса-час и становились на ночную смену.
— Какой ты красивый! — неожиданно для себя самого однажды вскрикнул Петр Иванович, заметив ввалившиеся глаза, бледные щеки своего тезки.
Озорная улыбка пробежала по лицу младшего. Сощурил глаз и, будто не обращаясь ни к кому, ответил:
— Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?
— Это ты к чему? — опешил старик.
— Насчет красоты… Поглядели бы вы, товарищ начальник, в зеркало… Соревноваться с вами могу… Тоже, лучше не надо…
— Думаешь? — растерялся старик.
— Вижу, Петр Иванович.
Старик махнул рукой:
— Нам с тобою не жениться. Ладно и таким. Фронт бы вовремя обеспечить нашей продукцией, вот что важно.
В августе Петр Иванович-младший пришел в закуток к старшему. Тот заметил в глазах тезки необычный огонек, как будто произошло что-то большое, а может быть, даже торжественное. Тепло спросил младшего:
— Сказать что-то хочешь?
— Очень хочу.
— Садись… Поговорить по-людски и то некогда.
— Не могу сидеть.
— Волнуешься?
— Не знаю… Может, и так.
— А ты спокойнее… Ну и в чем дело?
— Вчера, Петр Иванович, меня приняли в комсомол.
Мастер опустил очки, положил обе руки на плечи мальчика, глубоко, серьезно посмотрел ему в глаза и сказал:
— Честным будешь. Верю в тебя.
— Я, Петр Иванович, хотел согласовать с вами одно дело.
— Ну?
— Решили мы с ребятами мою бригаду перевести на фронтовую и дать обязательство выполнять все задания не меньше как на 180 процентов… Прошу принять нашу заявку, — он подал мастеру свои обязательства.
Петр Иванович посмотрел листок, подумал, спросил:
— А Медведев как?
— Не пойму… Комсомолец, а нас сторонится, разговаривать не хочет со мной…
— А с комсомолом согласовал это? — переспросил мастер.
— Да. Мне предложили перейти с бригадой на «фронтовую» и вызвать на соревнование другую такую же бригаду. Какую — не знаю еще…