Покряхтел Петр Иванович-старший, поворчал, но расписался в получении ста восьми человек списочного состава и отправил их всех в общежитие на устройство, а сам пошел в контору.
Заместитель, видя расстроенного мастера, улыбнулся и с хитрецою спросил:
— Отсердился или все еще в сердцах на меня?
Петр Иванович пробурчал что-то непонятное. Он хотел уже обрушиться на заместителя, но тот с такою же улыбкой продолжал:
— Получил списочный состав?
Петр Иванович раскричался:
— Я что вам — для насмешки дался? Хотите из меня директора детдома сделать? Может быть, вы хотите заставить меня заняться на лужайке детскими играми?
Заместитель поднял руку, как бы пытаясь успокоить расходившегося начальника цеха, но тот ничего не хотел слушать. Швырнул на стол списки состава и еще больше поднял голос:
— Я Советскому государству дал слово помогать в победе, а вы что хотите со мною сделать? Не к лицу бы сейчас шутками заниматься. Война…
Ударил ладонью по столу.
— Мне требуется поставить деревообделочный цех оборонного завода, за него я обязан отвечать, а не за детсад и не за детясли.
— Постой! — с трудом перекричал расходившегося старика заместитель. — Сам-то ты скольки лет пришел на завод?
— Я в ученики приходил… А это… — Он передразнил, — «списочный состав»… Мастера третьего разряда… Ах, боже мой… Специалисты…
Заместитель резко одернул его.
— Спорить мне с тобою некогда. Вот когда ты придешь ко мне и скажешь, что твои ребята не справляются с производством, что твой цех отстает и почему отстает, тогда я буду разговаривать с тобою серьезно.
— А если я потребую освободить меня от работы? Я в пионервожатые не нанимался.
— Освободить? — повернулся к нему заместитель. — Освободить в дни Отечественной войны? Так ты сказал или я ослышался?
— Постой! — снизил тон Петр Иванович.
— Мне стоять нечего.
— Обожди.
— И ждать нечего.
Петр Иванович махнул рукой.
— Поговорим после.
После разговора с заместителем директора Петр Иванович вернулся домой расстроенным. Он долго ходил по комнате, отказался ужинать. Ночью не мог уснуть, ворочаясь на постели.
— Заболел, что ли? — в десятый раз спрашивала его жена. Вставала, подходила к буфету, доставала какие-то пузырьки, капала в рюмку бурую жидкость и предлагала мужу:
— Выпей. От дум это помогает.
Петр Иванович махнул рукой.
— От дум я и сам как-нибудь избавлюсь, а в цехе-то кто у меня работать станет?
Садился на постели, молча сидел в темноте, тряс бородкой.
— Эх ты, старый мастер!.. Допустил до чего… Что же это, господи…
Утром встал измученный, неотдохнувший и на работу ушел раньше срока. В цехе никого еще не было. На столе лежали чертежи новых заказов. Не хотелось даже смотреть на них. Знал, что его «списочный состав» никогда не справится с таким заказом и это будет несмываемым позором для деревообделочного цеха, для него — старого мастера — Петра Чугунова.