Все же развернул чертежи, пробежал глазами по ним, усмехнулся:
— Дня через два будем просить новых рабочих или смены начальника цеха.
Не раскрылась, а будто разорвалась огромная дверь цеха, и в нее потоком ворвалась стая ребят. Ворвались с шумом, криками и всей массой устремились к нему — Петру Ивановичу, и у каждого свое приветствие.
Петру Ивановичу не хотелось даже поднимать головы, видеть эту шумливую галочью стаю и все же пришлось подняться и ответить не раз:
— Здравствуйте!
И сразу почувствовал себя беспомощным, бессильным против такой массы ребятни, с которой он не знал, как надо начинать работу, как расставить их по цеху, как, кому и какую дать работу, даже как с ними разговаривать: как со взрослыми или как с ребятами.
Заметил стоявшего в стороне с засунутыми в длинные рукава ручонками вчерашнего знакомого, своего тезку, и поманил его пальцем.
— А ну, подойди сюда.
— Есть, товарищ начальник! — Глаза у мальчишки шмыгают и горят задорным огоньком.
— Начинать будем, что ли? — спрашивает Петр Иванович и смотрит прямо в глаза мальцу.
— Всегда готов, товарищ начальник.
Петр Иванович невольно улыбается.
— Шило ты, погляжу я, парень. Вот на работе каким будешь?
— Служим трудовому народу, — отвечает парень.
— Ну-ну! А станок пускать умеешь?
— Третий разряд у меня.
— Возьми чертеж, — сухо говорит мастер и сует парню лист бумаги. — Проверим, какой у тебя третий разряд.
Парень лихо козыряет правой рукой и тут же говорит:
— К какому станку прикажете встать?
— Какой понравится, — отмахивается мастер.
Парень прошелся по цеху, приглядываясь к станкам, остановился перед одним из них, похлопал его рукой и громко сказал:
— Так и запишем: наш.
Старик-мастер, наблюдавший за мальчиком, даже вздрогнул:
— Вот чертенок… Понимает, какой надо взять.
А чертенок возился уже возле станка, рассматривал его в деталях, пускал станок на полный, средний и малый ход, прислушивался к звуку хода и, казалось, остался довольным. И только после этого развернул чертеж, рассматривал его долго, внимательно, вымеряя и что-то подсчитывая на листке бумаги.
Петр Иванович возился с остальными, распределял их по станкам, давал работу на пробу без чертежа, смотрел, как ребята пускают станок, как держат инструмент, а порою все нет-нет да и взглянет на тезку. Медленной походкой он обошел цех, приглядываясь к ребятам, завернул в свой закуток, заметил почти у самого стола Петра Ивановича-младшего.
— Разрешите, товарищ начальник.
— Ну? — Суховато, ворчливо произносит мастер. — Не выходит, что ли? Читать чертежи умеешь?
— Мало-мало маракую.