Солдаты — сыновья солдат (Кулешов) - страница 62

Рядом со мной оказался тот курносый, с ямочками на щеках. Я все посматривал на него — совсем мальчик, неужели не волнуется? А он все смотрел восхищенным взглядом на Копылова и все улыбался. Так, улыбаясь, весь окрыленный, оттолкнулся от порожка, совершая свой первый прыжок.

И мне подумалось, что Копылов, образцовый офицер и коммунист, хоть и сам еще молодой, но по праву напутствует молодых солдат и не только на первое, трудное военное дело, но и на гораздо более важное: на славные и не всегда легкие дела, которые еще ждут их в жизни.

В мире существуют сотни тысяч музеев — самых разных, посвященных всем, наверное, мыслимым областям человеческой жизни. Есть среди них и музеи военные. Мне довелось побывать во многих.

Не говоря уж о Центральном музее Советской Армии в Москве, или Военно-морском музее в Ленинграде, хорошо знакомых всем советским людям, побывавшим в этих городах.

Был и в военном музее в Париже, где со стен свисают истлевшие знамена наполеоновских времен, где дремлет древнее такси «Рено», на собратьях которого еще в первую мировую войну генерал Галиени перебрасывал подкрепление к фронту, чтобы остановить рвавшиеся к французской столице кайзеровские войска.

В замке Святого Ангела в Риме я смотрел на старинные пушечные стволы, в Ля-Валетте, на острове Мальта, любовался строем деревянных рыцарей в натуральную величину, шествующих в своих доспехах по огромному залу дворца мальтийского ордена; в затерянном среди песков Эл-Аламейне на большом макете изучал, как разворачивалась историческая битва между войсками «Лисы пустыни», фашистского генерала Роммеля и войсками союзников.

В том небольшом, но любопытном музее по стенам висят фотографии генералов, у входа, раскаляясь под лучами африканского солнца, томятся бронеавтомобили и танки того времени с зияющими пробоинами в бортах, а в одном из залов за стеклом в полный рост воспроизведен английский парашютист в буром комбинезоне…

И вот теперь, за тысячи километров от невозможно жаркого Эл-Аламейна, на Рязанщине, пасмурным осенним днем я вновь стою перед стеклянной витриной, за которой в полный рост воспроизведен парашютист, но уже в зеленом комбинезоне.

Он тоже пришел в этот зал с полей второй мировой войны. Только немым свидетелем иных сражений, иных боев, по сравнению с которыми Эл-Аламейн, да, наверное, и высадка союзников в Сицилии и десант немцев на Крит — пусть сложные, но все же мелкие военные эпизоды. Ибо всемирная история войн не знала ничего, что по грандиозности, по масштабам, по героизму могло сравниться с боями, которые вели советские войска против войск гитлеровцев.