То была первая встреча, и была она совсем недавно, но Ивану Петровичу казалось, что прошел, по меньшей мере, год.
— А чего страшного? — пожав плечами, ответил он. — Лично мне ничего не грозило. Сначала, конечно, непривычно как-то… Но потом освоился, и даже, знаете ли, один раз, как сыщик, следил. Спрятался за елками и следил.
— Вот как! — насторожился подполковник.
— Случайно получилось. Шел к Суханову и попал в ельник, а оттуда окна видны… Ну я остановился…
Иван Петрович подробно рассказал о том, как наблюдал за Сухановым, как увидел тайник, а позднее прочитал и заявление шпиона.
Не подозревая о том, как врезалось в памяти содержание этого заявления, он очень точно пересказал, почти процитировал его.
— И знаете, товарищ Угрюмов, мне показалось, что это все искренно и честно написано, — сказал он в заключение. — И сам он произвел на меня тоже… впечатление человека дельного… как бы это сказать?.. Ну, запутался человек! Попал, знаете ли, в такое положение, испугался…
— Почему же он заявление держит у себя?
— Вот об этом я не могу сказать. Не знаю. Скорей всего, что не успел еще… Вы не верите? — спросил Иван Петрович, видя, что подполковник и его помощник с трудом сдерживаются, чтобы не расхохотаться. Ничего смешного в заявлении шпиона он не видел. Наоборот. Там говорилось о тяжелых переживаниях, отчаянии и полном раскаянии.
— А вы верите? — в свою очередь спросил Угрюмов.
— Представьте — да! Если ему дать возможность, я думаю, он может исправиться и искупит свою вину.
— А какая за ним вина? Он вам что-нибудь рассказывал?
— Нет. О своей… как бы это выразиться?.. о шпионской работе вообще избегал говорить. О совхозе говорил. Возмущался… Ну, об этом я вам потом расскажу.
— А вы не помните, какое число стоит на его заявлении? Когда оно написано?
— Число… Дата? — переспросил Иван Петрович, и нахмурился.
— Напрасно думаете, Иван Петрович. Там нет числа.
— Да. Кажется, нет… Стояла подпись и все. Ясно помню… только подпись.
— А знаете почему? Заявление заготовлено на случай провала. Когда мы его арестуем… А ведь это рано или поздно случится… Он будет ссылаться на свое заявление. И тоже скажет, что не успел передать.
— Подумайте! Вот уж никогда бы не догадался. И тут перестраховка! Шпион-перестраховщик! — с таким простодушным изумлением произнес Иван Петрович, что оба чекиста расхохотались.
— Нет, Иван Петрович! Враги очень хитрые!
— Конечно, конечно… — торопливо согласился Прохоров. — Верить им нельзя.
— Почему нельзя? — возразил Угрюмов. — Если они говорят правду, верить можно.
Иван Петрович с удивлением посмотрел на подполковника, подумал и развел руками.