Теперь читатель имеет представление о главном герое и можно продолжать повесть.
Пришел гость. Надежда Васильевна сообщила мужу об этом многозначительно, и не только потому, что гости приходили к Прохоровым редко, но потому, что это был какой-то особенный гость. Велюровая шляпа, хорошее пальто, красивый галстук, кольцо с большим камнем на пальце — все это она мгновенно увидела и оценила. Изысканно-вежливое обращение, тонкие усики, аромат дорогих духов…
— Ваня, к тебе пришли…
— Кто?
— Не знаю… Снимай пижаму… скорей, скорей! — тихо говорила она мужу, подавая пиджак. — Милости просим! Проходите, пожалуйста! Вы уж извините… у меня такой беспорядок… не прибрано…
Иван Петрович с недоумением смотрел на снимавшего пальто гостя, но когда тот приветливо улыбнулся, такое же благожелательное выражение отразилось и на его лице.
— Иван Петрович Прохоров? — спросил гость.
— Совершенно верно.
— Очень рад, дорогой Иван Петрович! С большим трудом разыскал вас… Очень рад видеть вас в добром здравии…
Гость крепко пожал руку и не выпускал ее. Глазами он сверлил Ивана Петровича, словно искал в лице его знакомые с детства черты.
— Выглядите вы прекрасно!
— Ваня, может быть, вам чайку? — спросила жена и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
— Та-ак! — протянул гость, выпуская руку Ивана Петровича и оглядываясь. — Очень рад, что вы уцелели, сохранились так сказать… Для нас это имеет теперь некоторое значение…
Иван Петрович смотрел на посетителя и делал вид, что обрадован его приходом, не понимая впрочем — кто он и зачем пришел?
— Чернобурая лиса возвращается домой след в след! — неожиданно и очень четко проговорил посетитель.
Улыбка сбежала с губ Ивана Петровича, и он поднял брови.
— Что! Не ждали? — спросил гость, внимательно наблюдая за переменой выражения на лице хозяина.
— Да… признаться, не ждал.
— Ну еще бы… столько лет!
— Да, да… много лет… много воды утекло… — пробормотал Иван Петрович, думая, вероятно, что перед ним школьный товарищ или приятель студенческих лет, которого он забыл.
В самом деле, не придет же незнакомый человек на квартиру и не будет держаться с такой уверенностью. Напоминание о чернобурой лисе лишний раз доказывало о каких-то совместных играх или занятиях…
— Вы меня простите, но от неожиданности я немного растерялся…
— Вполне понятно! — с усмешкой сказал гость, бесцеремонно усаживаясь на стул. — Нас никто не слышит?
— Н-нет…
— Я король треф!
Попробуйте поставить себя на место Ивана Петровича, дорогой читатель, и вы поймете его состояние. Кто может с серьезным видом называть себя королем треф? Только сумасшедший… Так, по всей вероятности, и решил Иван Петрович.