— И все же я рекомендовал бы проверить все его исходящие и входящие звонки в тот вечер, — настойчиво повторил Сергей Леонидович. — А потом узнать побольше об этих абонентах сотовой сети.
— Ладно, я попробую что-то сделать, — сказал Парфенов после длительной паузы. — Будут новости — позвоню. А вы отдыхайте, выспитесь хорошенько, постарайтесь отвлечься от текущих дел.
— Буду стараться, — кивнул Сошников, — только вот не всегда получается. Ведь часы тикают, сейчас каждая минута дорога. Я обещал Лопатину, что мы его дочь разыщем.
— Хорошо бы живой, — вздохнул Парфенов.
В кабинет начальника криминальной полиции капитан прибыл час спустя. Тот выслушал его, недовольно поморщился и спросил раздраженно:
— Так вы что, Олег Иванович, предлагаете мне обратиться к прокурору города за подобной санкцией на основании каких-то недовольных взглядов и противоречивых заявлений о кочевниках, исчезнувших больше двух тысяч лет назад? И что он мне ответит, как вы думаете?
Парфенов ожидал подобную реакцию, поэтому отреагировал спокойно:
— Я ведь не прошу, товарищ полковник, разрешить прослушивать телефон Звонарева или установить за ним наблюдение. Только выяснить, с кем он разговаривал в тот вечер, когда Сошникову чуть не разбили голову. Поймите, речь идет о жизни Оксаны Лопатиной, мы через Звонарева можем выйти на ее похитителей.
Усольцев встал из-за стола, прошелся по кабинету, потом сказал нехотя:
— Это если ваша версия подтвердится, капитан, пока что нет никаких оснований считать Звонарева преступником. Ладно, поскольку это возможность спасти дочь Юрия Петровича… Поехали в прокуратуру вместе, попробуем быть красноречивыми и убедительными.
Елена Андреевна Вознесенская, вернувшая после развода с подполковником Сошниковым девичью фамилию, вошла в испанский ресторан в торгово-развлекательном центре «Вселенная шопинга» в отличном настроении. Утром ее пригласил главный врач клиники и предложил занять место недавно уволившегося заведующего отделением невропатологии. Елена Андреевна сразу не дала своего согласия, но в душе решение уже приняла. Профессиональный рост, как и рост доходов, не отставал от запланированного, признание ее заслуг и уважение со стороны пациентов, включая восторженные отзывы в соцсетях, тешили самолюбие. Теперь было самое время наладить личную жизнь. Из-за столика поднялся и пошел навстречу Вознесенской вальяжный пожилой мужчина в клубном пиджаке синего цвета, в белой сорочке и голубых джинсах, он нес в правой руке букет нарциссов, любимых ее цветов. Александр Иннокентьевич Греков, ресторатор и владелец модного бутика на Арбате, вручил букет и почтительно поцеловал руку Елене Андреевне. Они были знакомы уже восемь месяцев, Греков давно овдовел, его взрослый сын жил в Праге. Александр Иннокентьевич умел красиво ухаживать, всегда был готов вести разговор на самые разные темы, его эрудиции могли позавидовать участники передачи «Что? Где? Когда?». Греков объездил полмира, он побывал в таких экзотических странах, название которых Елена Андреевна даже не слышала. Она догадывалась, что после смерти жены Александр Иннокентьевич, Алекс, как он просил его называть, не жил монахом и что он вполне способен был найти себе спутницу дальнейшей жизни гораздо моложе, но тем приятнее воспринимались его комплименты ее внешности и уму. Греков сделал предложение Вознесенской неделю назад, он сказал, что очарован и влюблен, как мальчишка. И в этом случае, как в утреннем разговоре с главврачом, Елена Андреевна попросила подождать немного. Однако по поводу нового брака она действительно не кокетничала, не держала паузу, просто не готова была ответить согласием. Да, Алекс Вознесенской нравился, он выглядел очень эффектно, такой мужчина всегда привлекал внимание окружающих женщин, дамы разных лет бросали на них завистливые взгляды.