Профессор Дхарб поклонилась и торопливо вышла из кабинета. Переждав, пока всё перестанет сотрясаться от тяжёлых шагов каменного тролля, в кабинет вплыла сумеречная дриада, и магистр, наконец, получил вожделенный чай.
— Я смотрю, адепты распоясались, — беря чашку, произнёс Эллохар.
— Вы отсутствовали, — ровным тоном напомнила дриада.
— Вернулся, — магистр сделал глоток.
— Мы очень рады, — Айшарин едва заметно улыбнулась.
— Главное давайте больше без человечек, — пробурчал Тараг.
И осёкся под злым взглядом принца Хаоса. И дриада и возрождённый поспешили покинуть кабинет директора школы Искусства Смерти. Лишь когда за ними закрылась дверь, Эллохар опустил чашку, со стоном уронил голову на сложенные ладони. Тяжело. Всё так же тяжело. Ему не становилось легче ни на мгновение, и пустота внутри высасывала все силы, все желание жить, разрастаясь изломом в пространстве.
Третье королевство. Сарда
Найрина Сайрен
Роды были тяжелыми, и как оказалось — двойня. Малыш не выжил, молодая мать до последнего дня занималась тяжёлой физической работой, вот и последствия. Однако, пока я писала акт о смерти, у роженицы вновь начались схватки. Второй младенец — мальчик — родился живым, и, пеленая его, я чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы… Была бы у нас магия, сумели бы спасти обоих, а так…
— Прекрати, — словно прочитав мои мысли, произнесла магианна Соер. — Нам удалось сохранить жизнь матери и второму ребенку. Это плюс. И вообще не смей реветь, у нас ещё полостная операция.
Я кивнула. Магианна права — целитель не должен допускать слёз. Мы должны быть сильными, и наша задача служить во имя Жизни. На войне не плачут, а мы вечно воюем со Смертью. Мёртвого малыша похоронят на кладбище за лечебницей, живого сестра милосердия уже прикладывала к груди обессилевшей после родов матери, магианна Соер, снимая халат и перчатки, покидала операционную — прямая, уверенная, величественная как паладин Света.
— Найри, — окликнула меня нянечка Эльза.
Торопливо дописав в акт о рождении вес, рост и состояние малыша, я закрыла папку, подошла к роженице, проверила температуру и напомнила сестре:
— Контролируйте каждый час.
— У меня двенадцать рожениц, — Олин укоризненно взглянула на меня.
— Контролируйте каждый час, — я была непреклонна, и на то имелись основания.
— Поняла, магианна Сайрен, — сестра осторожно придерживала малыша. — И да — может это и не моё дело, но вас заметно шатает. Поспать бы вам.
Молча кивнув, я улыбнулась сначала вяло посасывающему младенцу, после его обессилевшей матери. Женщина не улыбалась — горе, оно такое, не позволяет видеть лучик радости.