Еще Света поделилась секретом Игл. Это заклинание она подсмотрела у троюродного брата дяди по материнской линии, короче, у какого-то родственника. Терлецкая и правда пыталась рассказывать о семье, обычаях и прочем, но я любовался ее красивым строгим лицом и думал о чем-то другом. Хоть само заклинание запомнил, и то хорошо.
По сути, ты делил исходящую силу на равные части, сплющивал ее и вытягивал. Получались действительно иглы. С той лишь разницей, что Терлецкая могла создать пару десятков без особого вреда своему организму. Я же — не больше трех, после чего чувствовал себя выжатым лимоном. С другой стороны, Иглы Светы выходили не такими мощными, как мои. Что тоже легко объяснялось. В любом случае, мне необходимо было работать над концентрацией. С этим никто даже спорить не собирался.
Последнее заклинание, которому меня научила Терлецкая, называлось Глаз. В принципе, оно походило на Волну тем, что обнаруживало неприятеля. Глаз вызывал небольшое жжение во лбу, зато спустя пару секунд ты знал, где находятся существа, которые относятся к тебе враждебно. Основной минус — именно это заклинание тратило больше всего силы.
По-хорошему, выходило, что Света обучила меня всему, чему должна была. Мы остановились на трех, когда договаривались, и ровно столько я и получил. Правда, Терлецкая замечала, что у меня ужасная техника, поэтому надо еще больше практиковаться. Но с каких пор аристократку должно было интересовать мое умение применять заклинания? Свой долг она выполнила. Однако занятия с Терлецкой продолжались, занимая недолгое время между учебой и тренировками в клубе, и никто их останавливать не собирался.
— И запомни, — сказала сегодня на прощание Света, — ты должен быть предельно сконцентрирован. Всегда, при любом случае. И тогда сила сама будет менять окружающий мир так, как тебе надо, без лишних вопросов.
— Не расслаблять булки, я помню, ты каждый день говоришь.
— И ты каждый день об этом забываешь, — с тоном уставшего преподавателя бросила Терлецкая, уже направившись к флигелю.
Я усмехнулся и тоже побежал переодеваться.
— Макс, что высокородная, сказала, когда ты сможешь лишить ее силы? — спросил Рамиль, как только я вошел.
— Не пори чушь.
— Максим, я надеюсь, что ты не собираешься играть с огнем? — сурово спросил Байков.
— Нет, конечно, Терлецкая же не инициирована к стихийной магии. Какой она маг огня?
— Ты понимаешь, о чем я.
— Да ничего серьезного, само собой. Я же не самоубийца.
Сказал, а сам подумал: сколько правды в моих словах? Как-то в последнее время все запуталось. Я привык считать, что высокородные гады, и их надо ненавидеть. И вдруг оказалось, что среди них есть такие, как Горленко. Да и Света не сказать чтобы последняя стерва. Нет, она была иногда такой для посторонних. Но если найти с ней общий язык...