— В чем проблема? Вы же сами говорите, что здесь каждую тропинку знаете?
— Не все так просто. Связан я с этим местом клятвой. А разрушить ее может только новая клятва.
— Вы много говорите, но так ничего внятно и не объяснили.
— Слухай, парень, дело простое. Ты меня, значитца, берешь в услужение, а я уж верой и правдой, сам понимаешь, по мере возможностей.
Потапыч то ли кашлянул, то ли усмехнулся в бороду.
— Замечательно. А нам это зачем?
— Не вам, тебе, — банник тыкнул в меня пальцем, — ты веник откинул, ты уголь вытащил.
Я взглянул на свою ладонь. Так и есть: вместо золотой монеты там оказался кусок угля. Ну да, заслужил, в этом году я вел себя плохо. Проклятый Морок. Вот все им владеют, кроме меня.
— Ну, допустим. Так что?
— Я ж сказал, верой и правдой, до самой смерти.
— Моей или твоей? — я сам не заметил, как перешел на «ты».
— А какая разница?
— Огромная.
— Нет, ты не подумай, банники, как и, прости господи, домовые, за своих хозяев горой, если надобно. Подсобить что, баньку, там, затопить, веников нарезать, попарить.
— Нет у меня бани. То есть ты будешь стирать, убираться…
— Коней осади! — возмутился Потапыч. — Я не домовой плешивый. А банник.
— Пойдем, Рамик, — я махнул рукой. При этом поворачиваться к существу спиной никак не хотелось.
— Я же магией могу помочь! — вскинулся Потапыч, как торговка на базаре, увидевшая, что покупатель уходит. — Обувку вашу подсушить, к примеру. Или еще чего. Да и не с пустыми руками я в услужение иду!
Он метнулся куда-то под горелую избу и тут же появился уже с другой стороны, таща какой-то сверток и топор. Так!..
— Во, гляди, какая рубаха у меня есть.
— Спасибо, моя не хуже, — я пальцем показал на спортивную футболку.
— Да ты гляди какая!
Банник кинул ее на ближайшее бревно и стал рубить одежду топором. А после с видом заправского фокусника расправил рубаху. Никаких повреждений от деревенского орудия на нем не было. Нет, виднелись какие-то прорехи, хотя это скорее моль поела.
— Фигасе! — констатировал Рамиль.
— Во как! Против слабого урону защищает. От стрел уж не скажу, не пробовали. Что, берешь?
— Макс! — чуть не завопил друг.
— Нет, спасибо. Мы пойдем. Мутный он какой-то, — шепнул я Рамилю.
— Идите, идите. Только шагаете вы не в Терново. А роса, почитай, через два часа уже выпадет. Вы, опять же, в обувке мокрой. Да и звери всякие в лесу. И друг хромой.
Я замер, сжав зубы. Уж в чем в чем, а в логике этому баннику было не отказать. Солнце уже совсем скоро скроется. Муравейник, конечно, не закроется, но до него, то есть до Терново, надо еще дотопать. Даже если мы вернемся той же дорогой, которой пришли (и не заблудимся), будет уже ночь.