— На что? — спросила Изабелла слабым голосом.
— На то, что вы мне сейчас предложите.
— А что я вам сейчас предложу?
— Не знаю, — Парацельс опустил глазки и начал выводить пальцем узоры по столу. — Я такой скромный временами, а вы, горячие южанки, такие… Но я всё равно согласен заранее!
— Я совсем не это хотела предложить! — Изабелла почему-то слегка покраснела.
— А что хотели?
— Присоединиться к нам…
— Вот с этого и надо было начинать! Эх, женщины, вечно вы всё на любофф переводите. Ладно, где у вас тут в революционеры записывают?
— Мы не ведём записей.
— То есть всё упрощено? Слава Богам, — облегчённо выдохнул Парацель. — А то я уж испугался традиционных процедур…
— Каких ещё процедур?
— Ну там пивка тяпнуть и по бабам… Во имя закрепления боевого революционного союза. Не хочешь — а надо, ибо свято!
— Я не собираюсь с вами ни по каким бабам! — возмутилась Изабелла. Даже слегка привстала из-за переполняющих её чувств.
— А тяпнуть, значит, не против? Хорошо, хорошо, не надо на меня так смотреть, я просто деликатно, аки нежный зверь слон, указываю на двусмысленность ваших слов. Давайте, рассказывайте, чего, где и как, чтобы, так сказать, общая картина! Да?
— У вас невозможная манера речи, архимаг…
— Увы, великая мудрость накладывает свой отпечаток, — грустно произнёс архимаг. — Где мои сто годочков…
— Следуйте за мной, — Изабелла упёрлась руками в стол и поднялась с таким видом, словно тащила на плечах гору. — Я познакомлю вас кое с кем.
Пещера, в которой беседовали Парацельс и Изабелла, являлась лишь одной из многих, образующих обширную шахту, прорытую в незапамятные времена гномами или другим подземным народцем. Сеть коридоров и пещер тянулась на многие километры, выходя далеко за пределы Квимполя. Никто никогда не исследовал их. Более того, в городе до сих пор мало кто знал, что живёт, фактически, на хорошенько изъеденном червями «сыре». Шахту случайно обнаружил один из должников банка Подлюччи, решивший скрыться от преследовавших его людей Филио через канализацию и случайно провалившийся через пролом в полу.
Сообразив, что пещеры могут послужить неплохим убежищем, беглец перетащил в них свою семью, родственников, знакомых… вскоре образовалось что-то вроде небольшой коммуны, состоявшей преимущественно из беглых должников или других людей, так или иначе попавших к мэру в немилость. А когда к беглецам стали присоединяться бывшие стражники и прочие люди, понимающие в военном деле, как-то сама собой родилась идея восстания — прогнать «Подлюч» и монахов-дармоедов, установить народовластие и самим выбирать себе правителей.