Как бы это в дальнейшем не повернулось им боком. Геренд подозревал… нет, был уверен, что и с Владой и Беатрисой им ещё придется столкнуться.
Своды тронного зала демона-принца Подземелья тонули во мраке — не потому, что у его слуг были проблемы с факелами и свечами (хотя, на самом деле, были). Просто де Лужко очень трепетно относился к традициям, согласно которым в обители мэра всегда царит мрак, льётся кровь, а в темницах стонут истязаемые пленники. В меру сил жрец поддерживал традиции, желая, чтобы Повелитель Тёмный бог Жирогниль, восседая на троне в Преисподней, гордился своими верными детьми Тьмы.
Надо признать, де Лужко неплохо справлялся с этой задачей. Мрак действительно царил, кровь лилась, а стоны пленников слышали даже на вершинах сторожевых башен. Пока не явился жрец Врааль, и не заграбастал все ресурсы подземелья себе, для своих Ритуалов…
Поэтому сегодня уютная атмосфера ужаса и обречённости не радовала демона-принца. Мрачный, как туча, он сидел на каменном троне, украшенном человеческими и лошадиными черепами — троне самого Тёмного бога Жирогниля, который де Лужко вот уж столько лет грел для Повелителя, если тот вдруг вторгнется в реальный мир. На поясе демона-принца висел огромный зазубренный меч, а на коленях лежал демонический сачок с шипами и металлической сеткой, предназначенный для ловли душ человеческих. Рука де Лужко в чёрной кожаной перчатке до хруста сжимала рукоять, словно хотела раздавить её.
Два младших демона-жреца деловито раскатали на полу перед троном рулон из розовой кожи. Раскланявшись, они чуток отступили, пятясь задом, пропустив к трону более важную персону.
— Ваше приказание исполнено, Повелитель, — с чувством выполненного долга произнёс демон-чародей Соб, замерев рядом с рулоном.
— Не понял, — сдвинул брови де Лужко. — Я же приказал доставить ко мне Секия! А вы чего притащили?
— Это и есть Секий, о демон-принц! — Соб указал на рулон. Демоны-жрецы дружно закивали.
Де Лужко начал прикидывать — убить всех троих прямо сейчас или же сначала придумать им смерть помучительнее? Например, закатать их в мёд, дать застыть, а потом сгрызть, словно леденцы… Но не успел он определиться, как заметил у рулона два грустных глаза и рот! Они смотрели прямо на него, и в них отражалась просто неземная тоска.
— П-повелитель… — с трудом прошептал рулон.
— Секий? — де Лужко сразу узнал голос. — Это действительно ты?
— П-повелитель… Моё заклинание было сломано. Архимаг, чей сон я взял под контроль, оказался не по зубам моей магии… а по мне ударила отдача… Я еле выжил…