На звук аппаратов в палату врывается медсестра, вероятно, полагая, что у меня начался сердечный приступ. Но как только женщина видит, что мы втроем поглощены жарким спором, она останавливается у кровати и подозрительно по очереди глядит на каждого из нас.
— Джентльмены? Что-то случилось? — строго обращается она к Доэрти и Диомасси.
Очевидно, ее не впечатляют ни их бейджи, ни пистолеты.
— Если вы и дальше собираетесь волновать пациента и доводить его до реанимации, я буду вынуждена попросить вас уйти.
Маршал Доэрти улыбается ей самодовольной улыбкой.
— Не волнуйтесь, Кристин, — отвечает он.
Его взгляд на несколько секунд дольше, чем положено, задерживается на табличке с именем, прикрепленной над ее левой грудью.
— Мистер Декер немного расстроен, но все хорошо. Заверяем вас, это больше не повторится.
Медсестра поворачивается, глядит на меня и, поцокав, говорит:
— Если я вам понадоблюсь, нажмите эту кнопку, хорошо? Я без проблем выставлю их отсюда.
Я не колеблюсь.
— Я хочу, чтобы они ушли. И я тоже хочу уйти. Пожалуйста, попросите доктора подготовить мои документы на выписку.
На ее лице меньше чем за десять секунд по очереди сменяются озабоченность, удивление и подозрительность.
— Но, сэр, доктор Роднер рекомендовал вам остаться до завтра. Завтра мы сделаем вам еще одну МРТ…
— Я в курсе его рекомендаций, сестра Кристин, но хочу уехать домой, — стараясь быть вежливым, отвечаю я. — Поэтому либо вы меня выписываете, либо я встаю и ухожу. В любом случае, сегодня меня в больнице уже не будет.
* * *
Пять часов спустя я сижу в кресле первого класса на рейсе, летящем обратно в Лос-Анджелес, и запиваю обезболивающее коктейлем из водки с клюквенным соком минус водка. Все мое тело дрожит в агонии. Лицо выглядит так, будто я встретился на ринге с Мохаммедом Али, и болит так же. Но хуже всего увеличивающаяся дыра в груди, заполняющаяся чувством беспомощности и отчаяния, здесь болит сильнее всего. Тело и лицо со временем придут в норму, но я не уверен, что, потеряв Блейк навсегда, смогу жить дальше.
— Что, если мы ее не найдем? — спрашиваю я, откидываясь в кожаном кресле и закрывая глаза.
— Мы найдем ее, — рычит сидящий справа от меня маршал Доэрти. — Люди не исчезают просто так с лица земли. Ее где-то прячут, и тот, кто это делает, ждет подходящего момента, чтобы сделать то, что задумал.
Я открываю глаза и таращусь на скругленный потолок салона самолета, игнорируя острую боль, возникающую в животе при каждом вздохе. После того как медсестра покинула палату, Доэрти, Диомасси и я, решили заключить перемирие. Они обязались держать меня в курсе расследования, а я пообещал больше не предпринимать вероломных вылазок. Я прекрасно понимаю, что они лгали только для того, чтобы выудить у меня согласие, и что они будут скармливать мне лишь крупицы информации, достаточные для того, чтобы я считал, что они соблюдают условия сделки. Но и я не так прост.